Уже который день весь Рунет гудит по поводу ответа президента Медведева на письмо блоггера Максима Калашникова (Владимира Кучеренко) – того самого Калашникова, который открыто провозглашает себя фашистом. Кто-то уже проливает слёзы над президентом, которого в очередной раз «подставили», кто-то, напротив, злорадствует – ну а сам Калашников торжествует, и не упускает случая лишний раз напомнить о своих взглядах. Политолог Фёдор Крашенинников в своём блоге выдвинул целых три версии:

 1. Это подстава для Медведева - ему подсунули писульку Калашникова, не предупредив о специфической природе воззрений на мир этого типуса.
2. Это циничная ирония власти: хотели дискуссий с представителями общественности? Извольте, будем общаться с героями этих ваших интернетов, вот хоть бы и с Калашниковым.
3. Это личная причуда Президента: попалась ему на глаза писанина, чем-то приглянулась - и он ее пустил в оборот, не задумавшись, под чем он подписывается, беря на щит Калашникова.

 Вполне возможно, что одна из этих версий справедлива. И это было бы крайне желательно – поскольку ни подстава, ни циничная ирония не могут серьёзно отразиться на нас с вами. Но лично мне, к сожалению, наиболее правдоподобным представляется другой вариант, четвёртый – и для страны самый неприятный.

 Прежде всего, давайте отбросим предположение, будто Медведев не знал, с кем имеет дело. В данном случае Чехов прав: этого не может быть, потому что не может быть никогда. Даже если бы президенту случайно взбрела в голову блажь ответить на письмо какого-то блоггера – всё равно он бы не замедлил вызвать референта: «Что за Калашников такой? Какие там на него имеются данные?». Так работает наша система, и другой она быть не может. Следовательно, если президент усадил к себе на колени открытого фашиста, гладит его и почёсывает за ухом – ни о какой случайности здесь речи быть не может. Всё идёт именно так, как запланировано.

 Но почему? Для ответа на этот вопрос придётся начать издалека.

Социальная и политическая система современной России, именуемая либо «суверенной демократией», либо «управляемой», сформировалась в «жирные» путинские годы – и обстановке тех времён соответствовала практически идеально. Стабильность в обществе она обеспечивала на должном уровне, однако для её функционирования требовалось непременное условие – деньги, очень много денег, причём постоянно. Начавшийся в прошлом году экономический кризис несколько подкорректировал ситуацию. Фактически уже после пикалёвских событий стало ясно, что в нынешних условиях старая суверенно-демократическая система работать не будет. Плюс к тому, по-настоящему массовые выступления трудящихся в России ещё не начинались. Когда же они начнутся – от управляемой демократии останутся рожки да ножки. Для хозяев страны поддержание даже видимости демократии становится чересчур накладным – и при этом перед ними только теперь по-настоящему возникла необходимость железной рукой подавлять малейшее недовольство. Стоящие же у власти мужики, очевидно, решили перекреститься ещё до того, как грянет гром.

 Коротко говоря, внутри российского правящего класса возник спрос на фашизм. Не мог не возникнуть.

 В 2004 году Станислав Белковский смеялся над Бжезинским, уподоблявшим Путина Муссолини. Смеяться ему было над чем: в то время фашизм в российской власти начисто отсутствовал, ибо был абсолютно не нужен.

 Не то сейчас. Поскольку имущий класс в России не намерен жертвовать хоть каплей своего благосостояния, а обстановка настоятельно требует перемен – нас ждёт всё то же социально-экономическое блюдо, но под новым политическим соусом. В этом случае в недалёком будущем у нас, вполне вероятно, появится новый национальный лидер и новая (впрочем, по личному составу – на три четверти старая) правящая партия. И старая власть – в новой, гораздо более жёсткой форме.

 Если это предположение верно, то, одаряя Калашникова (чьи взгляды если прежде и были для кого-то секретом, то теперь с этим покончено) благосклонным вниманием президента, правящие круги тем самым прощупывают почву: как народ отнесётся к фашизму? Это вам не перезахоронение Ильина, не попытки реабилитации Краснова и Шкуро – это реальная действующая модель фашизма. В весьма нарядной упаковке.

 Пока что вроде бы никто особо не возмутился. Ну да, многие ругают и Калашникова, и Медведева – а многие, наоборот, в восторге. Можно предположить, что теперь власти не пожалеют денег на калашниковские «проекты», заявленные в письме: вбухают в них всё, что только можно, часть, конечно, разворуют, но добьются, чтобы «город будущего» худо-бедно работал. Когда говорят, что в России вместо политики пиар – это, конечно, преувеличение. Но политика у нас и в самом деле держится на пиаре – что правда, то правда. А здесь пиара наверняка не пожалеют, и о новом чудо-городе станут трубить двадцать четыре часа в сутки.

 Более того, Калашников, судя по всему, недолго останется в одиночестве. Надо полагать, уже скоро рядом с ним появятся единомышленники: Квачков и другие подобные фигуры. Фашизм, признаваться в симпатиях к которому ещё два-три года назад было так же неприлично, как и в копрофилии, станет в России вполне респектабельным политическим направлением. Его сторонники, вполне возможно, будут допущены и на телевидение – ведь у нас, как известно, демократия – а она не должна затыкать рот никому, даже фашистам. Наши чиновники учуют, куда ветер дует – и помаленьку станут записываться во вновь созданную партию…

 Если нас и в самом деле ждёт такое будущее, то к нему лучше подготовиться заранее.