| 2:26p |
Посещение Алекса Керви
Поездка к Алексу Керви не задалась сразу. Нам с книжной девочко й Верой нужно было отыскать психиатрическую больницу им. Алексеева (бывшую им. Кащенко). Как в одится, Вера не знала ни как идти, ни адреса, вообще ничего.
Вышли на станции Ленинский проспект и позвонили подруге Веры, которая на ломанном русском попыталась объяснить, как пройти. Особенности доступа в интернет не позволяли ей оперировать общепринятыми ориентирами, большая часть улиц была безымянной, поэтому подруга изъяснялась на птичьем языке и скорее запутала нас, чем помогла.
Пришлось пробираться по трамвайным рельсам от одного кладбища к другому, маршрут объяснила полоумная старуха. Мы доверились и не прогадали. Уже через полчаса вышли на Загородное шоссе, запахло психами и карательной психиатрией. Найти Алекса Керви стало делом техники.
У самой больницы купили больному товарищу стандартный продуктовый набор: сигареты, мандарины, сок, лыжные палочки. И ринулись внутрь. Из-за спины доносились хриплые ругательства какой-то бедолаги.
- Старый козел!
- Урод конченный.
Мы поняли, что Керви совсем рядом. Психиатрическая больница – это целый город. Десятки корпусов с улицами, аллеями и проспектами. Библиотека, концертный зал, кафе, рестораны, тренажерный зал, дирекция зоопарка, пищеблок…
Мы оказались у стенда с картой психиатрического поселка и услышали за спиной услужливое:
- Вам в какое отделение?
- Восемнадцатое.
Человек похожий на пациента объяснил, как пройти, оперируя некой аркой, которую мы потом долго искали и недоумевали, как могли довериться незнакомому психу. Окончательно запутавшись, зашли в первое попавшееся здание, чтобы спросить дорогу.
И там обнаружили нашего услужливого мужичонку, который завопил, что уже все объяснил и чтобы мы прекратили его преследовать. Через пару мгновений мы стояли перед восемнадцатым отделением и ждали, когда нам откроют.
Алекс Керви держался независимо. Резко выделялся на фоне местного контингента. Знаменитый переводчик в тинейджерской футболке и залитых какой-то гадостью джинсах в окружении умученных лекарствами анемичных пенсионеров в одинаковой клетчатой униформе.
- Почему ты не в такой же форме? – спросили мы.
- Здесь разрешают носить свою одежду, - ответил Алекс. – Смотрите, какая у меня футболка.
- Красивая, - заверили мы.
Керви удовлетворенно улыбнулся. Затем представил нас отцу и крупной женщине, назначения которой мы не запомнили. Отец переводчика скептически взглянул на нас.
- Здесь разрешена съемка? – спросили мы.
- Нужно договариваться.
- А если незаметно?
- Меня могут задержать здесь надолго, если поймают, - испугался Алекс.
Мегаломан Керви рассказал, что бывший лечащий врач уволился (выписался по выражению переводчика), не выдержав общения. Новый лечащий врач – зав. отделением, занимается исключительно Алексом Керви, посвящая ему все свое рабочее время и еще немного личного.
- Посмотрим, кто кого, - хвастливо заявил пациент. – Если я его, то выйду через несколько дней.
- А если он тебя? – поинтересовались мы.
- Тогда придется задержаться здесь подольше, - Керви немножко погрустнел.
По слухам знаменитый переводчик оказался в психушке из-за конфликта с отцом. Старикашка обвинил сына в финансовых махинациях и попытался отстранить от управления издательством T-ough Press. Распсиховавшись, Керви приехал к отцу и пьяный угрожал ему столовыми приборами, после чего уснул и был разбужен нарядом полиции.
- Меня разбудили два автоматчика, - мечтательно прошептал Алекс. – Первое, что я увидел, раскрыв глаза, направленные в лицо дула автоматов. Я, конечно, полез за Макаровым, но вспомнил, что оставил его в Медвежьих озерах с женой и матерью. Но обращались со мной с большим почтением, никаких наручников, заломленных рук, тычков в спину. Вывели из дома как прославленного военнопленного: два автоматчика сзади, один спереди.
Боевая романтика.
Мы подготовили несколько вопросов для интервью с Алексом Керви, но не успели его провести, уехав в Петербург. Задали только один вопрос.
- Алекс, пятнадцатого декабря пройдет Марш обреченных на свободу. Собирается много людей, чтобы пройтись по морозным улицам, выкрикивая, что это их город и Путин - вор. Что бы ты посоветовал им от лица контркультурного классика?
- Не ходить, - лаконично ответил переводчик.
И через несколько секунд добавил:
- Это и называется punk rock.
Консилиум психиатров по делу Алекса Керви должен был вынести решение в ночь с тринадцатого на четырнадцатое декабря, которую мы провели в поезде Москва-Петербург. В случае удачного исхода мобильный телефон Керви начал бы принимать звонки.
Мы позвонили переводчику из Пиро.г.о.в на Фонтанке.
- Абонент недоступен, - прошептал холодный женский голос.
Значит, Алексу Керви еще не удалось обворожить нового лечащего врача. И мы еще успеем взять у него интервью в антураже знаменитой лечебницы. Это и называется punk rock.
Current Music: Dark Day |