УШЕДШИЕ В ОТКАЗ



Получил от френда забавный материал, перевод недавней беседы д-ра Сисса Бинт Аль шейх Ульд Биида, министра культуры, молодежи и спорта Мавритании с корреспондентом алжирского TV. Интервью большое, минут 40-45, в целом для нас не очень интересное (речь идет, главным образом, о реформах в области просвещения и международных спортивных состязаниях), но, оказывается, д-р Ульд Биида не так давно побывал в Бенгази, исполняя роль посредника между своим правительством и лидерами "повстанцев". От острых тем он, впрочем, старается уходить, все время указывая на то, что "я занимаю свое место, политика не мое дело", но на вопросы, скажем так, второстепенные отвечает охотно. Один из пассажей не могу не рекомендовать.

К.: Согласие полковника Каддафи не принимать личного участия в переговорах, это в самом деле победа Совета?

У.Б.: Это, скорее, компромисс. Для полковника Каддафи это согласие не является отступлением. Формально ему запретил любое прямое участие в переговорах Съезд вождей племен, таким образом, он только выполняет решение, которому обязан подчиняться. К тому же Совет готов снять возражения против участия в переговорах любого его близкого сотрудника и даже его сыновей, значит, позиция г-на Каддафи будет озвучена в полном объеме. Но, конечно, у Совета есть основания считать этот компромисс своим небольшим успехом. Как вам известно, для руководителей восстания личная встреча с полковником Каддафи невозможна.

- Это, конечно, всем давно известно, и это многих удивляет.

- Мне удалось  встретиться со многими членами Совета. К сожалению, не со всеми, потому что многие из них все еще не известны по именам [предпочитают сохранять инкогнито], но со многими знакомыми [кого я знал раньше] беседы были откровенны. Все эти политики категоричны в отказе от личной встречи с полковником Каддафи. [Улыбается]. Можете себе представить: во многих вопросах никакого согласия нет, но в этом все они [тверды] как камень.

- У такого упорного отрицания  есть веские причины?

- Я думаю, у каждого свои. Там ведь очень разные люди, в этом Совете. Не хочу называть имена, но имена эти известны и в Алжире, и везде (...) были близкими сотрудниками полковника много лет, были вхожи к нему в дом [пили его воду и путешествовали на его верблюде], и они не хотят личной встречи из опасений, что г-н Каддафи будет их ругать [назовет людьми без чести]. Это очень унизительно, они не хотят пережить неприятные минуты.

- Это вы говорите о бывших чиновниках режима, понимаю. Но ведь есть и старые, уверенные в себе оппозиционеры, которые имеют возможность не отводить взгляд от его глаз?

- У этих людей иные соображения. Я говорил с двумя членами Совета, недавними адвокатами из Бенгази. Они действуют из приязни к демократии, к системе регулярных выборов, к соперничеству партий (...) Не хотят личной встречи, предвидя, что г-н Каддафи  навяжет им разговор о преимуществах разных систем управления. Эти лица не хотят подвергать риску свои аргументы. Можно сказать, [это отталкивает от встречи] и богословов. Для них личная встреча [с полковником] означает очередной раунд старого спора. Как вам известно, для него важен только Коран, но не толкования знатоков, он на все возражения имеет ссылки на Коран, и его манера [состоит в том], чтобы уличать оппонентов в искажениях Ислама. Нет, личная встреча для всех, с кем я говорил, невозможна...