Re: Не то слово
То есть, вы про некоторые предложения 1953-54 годов, после которых крестьянство запенилось, было, большими надеждами? Боюсь, тогда было уже поздно. Мелкую суету в подполе организовать несложно (говорю по собственному опыту, как человек, осенью отлавливавший из подпола дачи пятерых котят - то ещё развлечение, надо заметить). Но с Большой промышленностью это плохо согласуется. К середине пятидесятых актуален стал вопрос об индустриализации сельского хозяйства, а не о потребкооперации.

По другому пути страна могла бы пойти с самого начала - если бы большевики не объявили землю общенародной собственностью в государственном управлении и не стали бы раздавать с/х земли в пользование по едокам, то есть по общинным правилам. Если бы с самого начала помещичьи земли были бы розданы крестьянам в частное владение как физическим лицам, каждому по куску в зубы, пошла бы музыка не та. Не говорю, что лучшая, но не та.

"Открытость научных исследований для производства" - абстракция. Фундаментал развивается сам, ему нужна не открытость для производства, а финансирование. Прикладная часть в СССР развивалась строго под конкретные проекты. Никакого "исследуем, а потом кому-нибудь да продадим" не было. Так что, в общем-то, связь науки с производством была в СССР настолько полной, насколько это возможно.

В СССР к 70-м годам возникла ситуация, в которой производство оказалось неспособным воспринимать тот поток идей, который генерировали учёные. На то были три причины.

Первая - учёные генерировали идеи, исходя из представлений о технике и её возможностях, а не о потребностях общества. И каждый хотел реализовать всё и сразу. А если не получалось, то смертельно обижался.

Вторая - бюрократии было довольно выполнения плана, а новшества она воспринимала, как геморрой. Вот пример:
http://www.uazbuka.ru/models/uaz-3727.htm
Интересно здесь то, что руководство завода руками и ногами отбрыкивалось от производства модели, которая в 90-е могла бы город Ульяновск кормить, как ГАЗель - Нижний. Даже лучше, ибо дизель, которого у ГАЗа до сих пор нет.

Третья - для внедрения новшества требуется такая маленькая, но полезная вещь, как спрос. Важно, хотя неэкономистам и не сразу понятно, что имеется в виду конечный спрос, то есть, как сейчас говорят, спрос домохозяйств, а не спрос промышленности или госструктур. Максимально возможный объём совокупного спроса определяется двумя критериями - числом потребителей и их реальной заработной платой. Так вот, к 70-м годам СССР и страны СЭВ достигли насыщения совокупного внутреннего спроса. Дальше наращивать его можно было, только увеличивая реальную з/п. Но это можно эффективно делать лишь при росте производительности труда, а таковая возможна при наличии растущего конечного спроса (и при избытке ресурсов и энергии, конечно). Рост производительности сопровождается углублением разделения труда, и производству необходимо больше потребителей, чтобы эффективно работать. А новых потребителей взять было негде. Чтобы поднять реальную з/п, нужно внедрить новшества; чтобы их внедрить, необходимы потребители, которые окупят вложения - порочный круг. Единственным выходом было подружиться с Китаем, и задействовать его потенциал расширения рынка. СССР пытался наладить с китайцами деловой разговор, но по не до конца ясным причинам не сумел. По всему по этому с начала семидесятых восприимчивость промышленности к новым идеям резко упала - их окупаемость была поставлена под сомнение статичным объмом рынка. Проблему пытались решить, накачивая рынок необеспеченными деньгами, что было своего рода аналогом рейганомики, возникшей по тем же самым причинам. Но результатом стали лишь сбережения в сберкассах, на одни проценты от которых население могло скупить всю продукцию ВАЗа.

Из трёх причин, как мы видим, лишь вторая относится к недостаткам системы. Не будь её, всё равно ничего бы не вышло - из-за третьей причины. В лучшем случае можно было бы протянуть до краха США (который без краха СССР произшёл бы раньше). Но потом СССР всё равно отправился бы следом. В никуда.