| 12:19p |
О смерти.
Вообще удивляют периодически квадратные глаза при таких беседах определенных собеседников или подслушивающих. Да, все мы смертны, несмотря на то, что, по некоторым оценкам, порядка 15% человеческого населения планеты за всю её историю до сих пор живо. Закономерный, так сказать, итог, так что всячески от его существования уклоняться - столь же странно, как краснеть, бледнеть и нервно ронять монетки при приобретении в супермаркете туалетной бумаги.
Кстати, в моей, так сказать, житейской практике, был человек, который с рассечённым до кости лбом и залитым, соответственно, кровью лицом до вида зомби, отказывался от вытирания лица туалетной бумагой, потому что она туалетная. Что ею, в общем-то, ещё не пользовались, его не отвращало от отвращения. Вот что такое настоящий сноб! Но речь не о нём.
Так вот, о смерти.
Хорошо бы помереть внезапно и быстро. Желательно во сне. Ну или как нибудь быстро потерять сознание и выключиться, а там и помереть. Или чтобы сразу - в кусочки, чтобы чувствовать было нечему. Декапитация не в счёт - говорят, головы ещё глазами водят, на имена реагируют и вообще грызут корзины.
Не хочется умирать о рака - говорят, это больно.
Неплохо помереть в авиакатастрофе - хлоп, бабах, и в новостях расскажут. Опять же очень неплохо помереть в авиакатастрофе, спя на борту. Или бодрствуя, но не разбираясь в авиации, чтобы не было понятно, чего и к чему идёт.
Вполне интересной выглядит смерть в результате, например, теракта в каком-нибудь маршрутном такси. "Аллах акбар", опять же бабах, и тебя нет. Непонятно, почему покойников считают "пострадавшими". Им повезло - никаких мучений, ожиданий, их просто нет на свете и всё. Инвалидов - вот тех жалко.
Забавно умереть, наверное, от чего-нибудь экзотического, какой-нибудь жуткой болезни, достойной Хауса. Но, судя по сериалу, мучительно.
Быть сбитым автомобилем интересно. Вот в момент после удара, когда тело взлетает над авто, оно что-то видит?
Не хочется умереть в автокатастрофе в качестве пассажира. Разве что спящего. Водителю не так весело - он рулит, он занят, ему некогда бояться, так и рулит до последнего. Некоторые уже при зафиксированной смерти мозга продолжают руками дёргать в правильных водительских жестах. Мышечная память, что ли.
Умереть от землетрясения не очень хочется - говорят, там большинство вполне в сознании медленно загибается от холода, голода, потери крови, увечий и т.п.
Сердечный приступ от какой-нибудь жуткой новости - не хочется. Это удел дамочек, падать, охать, ждать валидол и нашатырь, причём и им помирать в итоге этого, в общем-то, не хочется, хочется, чтобы отметили, какие они чувственные натуры.
Пуля в затылок в процессе адюльтера - отличный вариант. Но, к сожалению, жёны изменяют в основном таким людям, которые не то что не выстрелят - даже рожу не набьют, а просто закатят жене истерику, причём уже в отсутствие второго участника измены.
Выпрыгнуть из окна? Ну, или выпасть. Или быть выкинутым. В принципе, привлекательно, но огорчает однообразие, судя по синематографу, криков, и компания. То есть СашБаш - это круто, конечно, но Мурат Насыров и Игорь Сорин? Не-не-не.
Случайно чем-нибудь отравиться - очень грустно. Что такое пищевое отравление, я знаю хорошо. Мощное такое, в шаге от кладбища. Тут даже не до тошнот и поносов, тут бред и боль практически во всём теле. Фу.
Случайная передозировка наркотиков - гламурно, но не балуюсь и на намерен, так что мимо меня.
Убийство! О, сколько чудных вариантов! Хорошо получить нож или пулю в сердце или в мозг. Плохо в живот. Пушкин, говорят, дня три помирал. Быстро и внезапно проломленный череп тоже не так плох, как описывают. Бум - и нету. Ну или идиот, но идиот же не понимает, что он идиот, страдают только окружающие!
Неплохо умереть героически. Кого-нибудь там спасти, заслонить грудью и всё такое. Но чё-то ссыкотно. Не то чтобы ссыкотно героически помирать, ссыкотно что в последний момент станет ссыкотно и можно зассать, упустив героический повод. В общем, не хочется поводов.
Всем желаю хорошей смерти, друзья. |
| 7:20p |
Наблюдательное.
Будучи свидетелем исключительно симпатичного и приятного снега и гололёда, наблюдал попутно и следующую картину: не устояв перед праздничной красотой уже зимнего вечера, женщина лет пятидесяти торжественно грохнулась оземь - лёд-с кругом. Успел даже подумать, что, наверное, надо помочь встать, в конце концов, она не выругалась по матери, падая, а это признак высокой духовной организации, но был опережён сотрудником милиции, аккуратно поднявшим женщину за локоть и проводившим на скамейку.
Что удивительно - из женщины не стали выбивать ложные показания по делу Ходорковского.
Вообще не стали бить.
Не ограбили.
Не увели на расстрел в кровавый студень гебистских подвалов.
Не подбросили наркотики.
Не забивали ногами на ней наручники.
Даже матом не обругали.
Сотрудник милиции поинтересовался, в порядке ли она, и, получив утвердительный кивок, пошёл дальше по своим милицейским делам.
Закрадывается подозрение, что в милиции не одни бандиты. Что у нас недостаточно полицейское государство. Что правозащитники не всегда правдивы.
Пью пиво в тяжёлых сомнениях. Ем фисташки. |