: Сны
После вчерашнего банкета были суровы и занимательны.
Мы ехали на поезде, причем Светка, которая сидела рядом со мной, во сне была чужой женой, что нам не мешало.
В поезде играло радио, и его можно было настроить на волну ТВ-звука; я просил выкрутить новости, потому что Путин издал два указа, в которых объявил всем свободу (я об этом слышал краем уха и недоумевал).
Тут поезд поехал вдруг по узкой такой полоске суши между двумя водными гладями, временами заезжая в воду и соскакивая с рельсов. Потом он остановился, и мы все побежали к локомотиву глядеть, что там.
Никакого локомотива не было, а зато был некоторый короткий вагончик, который маневрировал. Из него вылез машинист и начал ругательски ругаться на меня, крича, что я слишком близко подошел к вагончику, что со мной ведь Аня проводила беседу, а я один что ли такой идиот, что мне головы не жалко, что до всех эстонцев вечно не доходит.
Тут мы чуть не подрались, потому что я на него закричал матерно, что по-русски умею не хуже его, никакой Ани не видал и вообще. Он понял и смягчился. Прицепили паровоз.
Машинист дружелюбно сказал, чтоб я шел на свое место - сейчас придет Аня проводить со мной беседу об указах Путина. Я удивился, откуда они знают, что я интересовался. Машинист отвечал: "Бурение, парень. Глубокое бурение. Бурим потихоньку".
После вчерашнего банкета были суровы и занимательны.
Мы ехали на поезде, причем Светка, которая сидела рядом со мной, во сне была чужой женой, что нам не мешало.
В поезде играло радио, и его можно было настроить на волну ТВ-звука; я просил выкрутить новости, потому что Путин издал два указа, в которых объявил всем свободу (я об этом слышал краем уха и недоумевал).
Тут поезд поехал вдруг по узкой такой полоске суши между двумя водными гладями, временами заезжая в воду и соскакивая с рельсов. Потом он остановился, и мы все побежали к локомотиву глядеть, что там.
Никакого локомотива не было, а зато был некоторый короткий вагончик, который маневрировал. Из него вылез машинист и начал ругательски ругаться на меня, крича, что я слишком близко подошел к вагончику, что со мной ведь Аня проводила беседу, а я один что ли такой идиот, что мне головы не жалко, что до всех эстонцев вечно не доходит.
Тут мы чуть не подрались, потому что я на него закричал матерно, что по-русски умею не хуже его, никакой Ани не видал и вообще. Он понял и смягчился. Прицепили паровоз.
Машинист дружелюбно сказал, чтоб я шел на свое место - сейчас придет Аня проводить со мной беседу об указах Путина. Я удивился, откуда они знают, что я интересовался. Машинист отвечал: "Бурение, парень. Глубокое бурение. Бурим потихоньку".