12:32am: Годовщина
Праздники нужны для памяти.
Год назад мы с Е.А. Горным попали на военный парад на Ратушной площади.
В честь Дня Победы (когда эстонцы победили в Латвии немцев что ли).
Светило солнце, а Горный заставил меня встать при звуках эстонского гимна, гад.
Мы пили тогда ровно то, что я пью сейчас.
2:19am: Соврал
Вот тут.В Стокгольме вдруг понял, что русских узнаю.
Шли по улице, навстречу тетка с девочкой лет семнадцати. Шагов за пять понял - наши, сам офигел, когда, поравнявшись, услышал русскую речь. Не думал, что бывает.
Там же опознал однажды в автобусе поляков до того, как услышал их матюки (крутые ребята были, что-то такое бандитское обсуждали).
Наверное, если очень долго тренироваться, то можно научиться распознавать. Всех.
Кроме евреев, пожалуй, которых не умею не путать с прочими средиземноморскими народами никак.
11:32am: Сны
Их много было. Под конец снилось прибытие поезда на станцию Валга и дальнейший переезд в Ригу. При этом я заснул в вагоне, а проснувшись, обнаружил, что мы уж два часа как приехали. Кроме меня в вагоне оказался Данилевский, который решал какую-то сложную и несуществующую паспортную проблему.
Затем мы оказались в Москве, где мне надо было сразу с тремя девушками встретиться. Мы сидели в каком-то кафе с одной из них и сговаривались - идти ли в непонятный "Люк" или к Ицковичу. Долго обсуждали, что у Ицковича плохо. Потом решили идти туда, потому что и в "Люке" - отстой. ("Отстой!" - неожиданно поддакнул молчавший до того Данилевский.)
Затем я оказался у некоторого дома, где мне предстоит жить. Но в квартиру я не стал заходить, а тынялся на первом этаже. Сидящий там пожилой консьерж на меня не обращал никакого внимания, книжку читал. Один жилец показывал свою коллекцию украинских денег, а я в ответ - "Памятную книгу гимназиста" (не знаю, что такое) и как делать визитные карточки из наклеек на сигареты R1. Наташа Мазур сказала, что она теперь всегда будет покупать R1, потому что это незаменимая вещь, особенно для тех, кто в армию собирается. ("Незаменимая!" - неожиданно поддакнул молчавший до того Данилевский.)
А в начале был такой сон, как девочка-подросток угнала родительскую машину, а я сидел на заднем сиденье нечаянно. Потом девочка впустила Тарасика, который тоже не умел нажимать на газ и сцепление. В конце концов, я объяснил ему, где тормоз и велел остановиться. Он остановился прямо рядом с радостно улыбающимся милиционером, который не верил ни одному слову моих объяснений.
12:54pm: Вперед, не трепеща
Пойду-ка я постригусь.
Оставлю-ка я полтора сантиметра волос.
Схожу-ка я потом на кафедру народ испугать.
6:09pm: Паразиты - jamais
Раз пошла такая мода - сокращать тексты, то подходить к этому надо осмысленно, сокращая в первую очередь бесполезное, а не оглядываясь там на разную метрику.
В первую очередь сокращению подлежат эпитеты как паразиты поэтического дискурсу.
Например:
В пустыне
На почве,
Анчар, как часовой,
Стоит - один во всей вселенной.
Природа степей
Его в день породила,
И зелень ветвей
И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,
К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
смолою.
К нему и птица не летит
И тигр нейдет - лишь вихорь
На древо набежит
И мчится прочь.
И если туча оросит,
Блуждая, лист его,
С его ветвей
Стекает дождь в песок.
Но человека человек
Послал к анчару взглядом,
И тот в путь потек
И к утру возвратился с ядом.
Принес он смолу
Да ветвь с листами,
И пот по челу
Струился ручьями;
Принес - и ослабел и лег
Под сводом шалаша на лыки,
И умер раб у ног
владыки.
А князь тем ядом напитал
Свои стрелы,
И с ними гибель разослал
К соседям в пределы.
Или:
Гляжу на шаль,
И душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
гречанку я любил;
дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до дня.
Однажды я созвал гостей;
Ко мне постучался еврей;
"С тобою пируют (шепнул он) друзья;
Тебе ж изменила гречанка."
Я дал ему злата и проклял его
И позвал раба.
Мы вышли; я мчался на коне.
И жалость молчала во мне.
Едва я завидел гречанки порог,
Глаза потемнели, я весь изнемог...
В покой вхожу я...
деву лобзал армянин.
Не взвидел я света; булат загремел....
Прервать поцелуя злодей не успел.
тело я долго топтал,
И молча на деву, бледнея, взирал.
Я помню моленья.... текущую кровь....
Погибла гречанка, погибла любовь!
С главы ее сняв шаль,
Отер я сталь.
Мой раб, как настала мгла,
В волны их бросил тела.
С тех пор не цалую очей,
С тех пор я не знаю ночей.
Гляжу на шаль
И душу терзает печаль.
6:44pm: Злой
Давно я такой злой не был.
На фиг Москву, буду тут сидеть.