: Как и было сказано
Угрюмый опердень, гуляя по столице,
Юрлицу повстречал и так сказал юрлице:
"Послушайте, ма шер,
Я в жизни повидал немало,
Видал, как утонул Фарзиев Алишер,
Видал, как при посредстве коленвала
Хованский изгонял примстившихся чертей,
Видал, как страшно вещи дорожают,
Как люди спят, едят, как женщины рожают
Детей.
Я в жизни много, много видел,
Гораздо больше, чем сказал,
Однообразье я возненавидел
И проклял мир, как баню и вокзал!
Но ваша красота мне все-таки в новинку.
Поедемте со мной на станцию Зима,
Могу вам предложить кровати половинку
И сочинения Дюма!"
Юрлица опердню в ответ
Сказала "Да!"
Прошло двенадцать лет.
Юрлица, что была так молода,
Состарилась, обмякла, разжирела,
Весь день сидит на станции всегда,
Глядит на поезда, и нет ей дела,
Кого несут они, откуда и куда.
А опердень? Он вновь гуляет по столице!
***
Не верьте опердням, юрлицы!
Юрлицу повстречал и так сказал юрлице:
"Послушайте, ма шер,
Я в жизни повидал немало,
Видал, как утонул Фарзиев Алишер,
Видал, как при посредстве коленвала
Хованский изгонял примстившихся чертей,
Видал, как страшно вещи дорожают,
Как люди спят, едят, как женщины рожают
Детей.
Я в жизни много, много видел,
Гораздо больше, чем сказал,
Однообразье я возненавидел
И проклял мир, как баню и вокзал!
Но ваша красота мне все-таки в новинку.
Поедемте со мной на станцию Зима,
Могу вам предложить кровати половинку
И сочинения Дюма!"
Юрлица опердню в ответ
Сказала "Да!"
Прошло двенадцать лет.
Юрлица, что была так молода,
Состарилась, обмякла, разжирела,
Весь день сидит на станции всегда,
Глядит на поезда, и нет ей дела,
Кого несут они, откуда и куда.
А опердень? Он вновь гуляет по столице!
***
Не верьте опердням, юрлицы!