: Сон
Я говорю ему: вот какую социальную рекламу показывают теперь по телевидению.
Едет бронетранспортер, по неширокой улице с ободранными войной домами. В воздухе дым, гарь, постреливают. Машина (камера сконцентрирована не ее корпусе, иногда дается вид изнутри) проезжает по улице, пересекаемой перпендикулярными переулками, на перекрестках стоят знаки: "1999", "2000", "2001". На перекрестке с 2001 БТР подвергается осбрелу неизвестных чернявых гнуснецов в кожаных штанах, но продолжает спокойное движение. На перекрестке с 2003 машину пропускает колонна американской техники, движущаяся по переулку (вертолет висит низко над ракетной установкой).
Наконец улица утыкается в бетонный забор с надписью "Конец".
Металлические ворота в заборе (как на КПП обычно бывают) раскрываются, и БТР въезжает в некоторое замкнутое пространство. Крупным планом транспарант: "Добро пожаловать домой!"
По этому пространству ходят люди, изображаюшие счастливое прошлое. Надо отдать должное режиссерам, одеты люди театрально, с подчеркнутой условностью, но типы узнаваемы. Здесь и Кавказцы в сапогах и бурках; и Хиппи в тертых джинсах и с пацификами, нарисованными на лицах; и Учительницы с авоськами, наполненными тетрадками в целлофановых обложках; и Начальники с багровыми затылками; и Студенты в штормовках с именами стройотрядов; и Евреи в галстуках и с бритыми синими брюзгливыми лицами; и Летчики; и Прибалты; и Хулиганы; и Художники; и Диссиденты; и Проводницы; и Пенсионеры; и Чекисты; и Фарцовщики; и Национально Мыслящие; и Узбеки; и Геологи; и все прочие тоже.
Все они по прихоти режиссера радостно, но скромно улыбаются вновь прибывшим, машут аксессуарами и движутся по внутреннему пространству, гармонически перемешиваясь.
"Ни фига себе социальная реклама!" - кричит он. Врывается в кадр и расталкивает Пионеров, Физиков и Телеграфисток, срывает шлемы с Космонавтов, влетает в магазин, изображающий скромное изобилие времени обетованного, крушит там стенды с чахлыми бутафорскими бананами, срывает со стен трогательные портреты коров в разрезе, ломает декорации. Актеры в страхе бегут к воротам. Мы выходим из магазина на опустевшую площадь, и я ему говорю с укоризной: "Между прочим, этот клип в Питере снимали. Сам Шаповалов ставил. Куча народу в съемках принимала участие, все артисты городских театров кормились... Не стыдно тебе?"
Он молчит. Ветер дует из открытых ворот, гонит по асфальту трамвайные билетики за три копейки. За воротами постреливают.
Я говорю ему: вот какую социальную рекламу показывают теперь по телевидению.
Едет бронетранспортер, по неширокой улице с ободранными войной домами. В воздухе дым, гарь, постреливают. Машина (камера сконцентрирована не ее корпусе, иногда дается вид изнутри) проезжает по улице, пересекаемой перпендикулярными переулками, на перекрестках стоят знаки: "1999", "2000", "2001". На перекрестке с 2001 БТР подвергается осбрелу неизвестных чернявых гнуснецов в кожаных штанах, но продолжает спокойное движение. На перекрестке с 2003 машину пропускает колонна американской техники, движущаяся по переулку (вертолет висит низко над ракетной установкой).
Наконец улица утыкается в бетонный забор с надписью "Конец".
Металлические ворота в заборе (как на КПП обычно бывают) раскрываются, и БТР въезжает в некоторое замкнутое пространство. Крупным планом транспарант: "Добро пожаловать домой!"
По этому пространству ходят люди, изображаюшие счастливое прошлое. Надо отдать должное режиссерам, одеты люди театрально, с подчеркнутой условностью, но типы узнаваемы. Здесь и Кавказцы в сапогах и бурках; и Хиппи в тертых джинсах и с пацификами, нарисованными на лицах; и Учительницы с авоськами, наполненными тетрадками в целлофановых обложках; и Начальники с багровыми затылками; и Студенты в штормовках с именами стройотрядов; и Евреи в галстуках и с бритыми синими брюзгливыми лицами; и Летчики; и Прибалты; и Хулиганы; и Художники; и Диссиденты; и Проводницы; и Пенсионеры; и Чекисты; и Фарцовщики; и Национально Мыслящие; и Узбеки; и Геологи; и все прочие тоже.
Все они по прихоти режиссера радостно, но скромно улыбаются вновь прибывшим, машут аксессуарами и движутся по внутреннему пространству, гармонически перемешиваясь.
"Ни фига себе социальная реклама!" - кричит он. Врывается в кадр и расталкивает Пионеров, Физиков и Телеграфисток, срывает шлемы с Космонавтов, влетает в магазин, изображающий скромное изобилие времени обетованного, крушит там стенды с чахлыми бутафорскими бананами, срывает со стен трогательные портреты коров в разрезе, ломает декорации. Актеры в страхе бегут к воротам. Мы выходим из магазина на опустевшую площадь, и я ему говорю с укоризной: "Между прочим, этот клип в Питере снимали. Сам Шаповалов ставил. Куча народу в съемках принимала участие, все артисты городских театров кормились... Не стыдно тебе?"
Он молчит. Ветер дует из открытых ворот, гонит по асфальту трамвайные билетики за три копейки. За воротами постреливают.