: Вперед, к высотам консьюмеризма (рассказ подрывника)
Рассказал это сегодня устно, так уж изложу и письменно.
Ехал это я из Петербурга в Москву. И готовился отметить свой день рождения в поезде. Опасаясь непредвиденных обстоятельств, приехал на Николаевский вокзал раньше назначенного времени и пошел там в подземный супермаркет, намереваясь купить армянского коньяку рублей за 300.
Захожу в супермаркет, иду себе, как человек. Но на входе меня ловит какая-то обширная деваха и говорит: "С вещами нельзя!"
Я, конечно, помню, что Петербург - город высокой культуры. Тут в обменниках документы спрашивают, а когда ссылаешься на новый закон, что нельзя спрашивать документы, то возвращают деньги, порвав их предварительно мелкими клочками, и плюют затем в лицо горячей девичьей слюной.
Поэтому я, чтоб до слюны не доводить дела, так спокойно говорю девахе: "Ага!" и иду в отдел, где принимают сумки.
А там стоит какая-то рябая женщина средних лет. Она глядит на мой огромный зеленый рюкзак и говорит протокольным голосом В.И. Матвиенко: "Неформат. Не принимаем".
"Ну, - думаю, - знал куда ехал. Город высокой культуры".
И иду назад.
Но там меня ловят уже двое - давешняя деваха и охранник. Охранник весь в камуфляже, как какой-нибудь Салман Радуев, очень сосредоточенный. Только целый весь.
"Нельзя, - говорят, - с вещами".
"Ох", - думаю.
"Вы, - спрашиваю я у охранника, - имеете в виду, что я, уезжая из вашего гостеприимного города, не могу на день рождения купить себе за триста рублей бутылку армянского коньяку только потому, что у меня за плечами рюкзак?"
"Да-да", - говорит охранник, поигрывая какими-то садомазохистскими инструментами.
"А кто, - спрашиваю, - придумал у вас в городе высокой культуры и колыбели трех революций такое прекрасное правило?"
"Это, - говорит, - согласно распоряжения директора супермаркета".
"Чудно! - Замечаю я. - У меня как раз до поезда час есть, я бы хотел в это время встретиться с таким замечательным директором и поговорить с ним. Возможно, мы бы даже подружились".
"Это, - отвечает охранник, - никак невозможно. Но вы можете вместо того записать что-нибудь в нашу Книгу Жалоб и Предложений".
"Как, - говорю, - здорово и культурно тут у вас все устроено! Я немедленно пойду и напишу в эту прекрасную книгу несколько Жалоб, а возможно, и Предложений тоже".
Тут охранник видит, что я, жлобский турист, не снимая рюкзака, действительно направляюсь в указанное место, где на характерной стеклянной полочке лежит бумажная Книга. И тогда охранник поступает так, как велят ему долг и высокая культура северной столицы. Он говорит:
"Давайте я вас провожу!"
И идет впереди меня к полочке. Там он вытаскивает Книгу, гладит ее и произносит:
"Это - Книга Жалоб и Предложений. Вы можете что-нибудь туда написать. Но можно поступить иначе - вы поставите рюкзак у входа в торговый зал, а я его посторожу".
"Как, - говорю я, - здорово, что эта мысль вам пришла в голову! Недаром питерские славятся своей сообразительностью на всю страну. Спасибо вам большое!"
"Не за что!" - отвечает вежливый охранник, и я иду и спокойно покупаю армянский коньяк, а также бутылку отвратительного напитка "Ледяной чай Липтон".
На самом деле, записываю я эту историю дольше в два раза, чем она того заслуживает.
Рассказал это сегодня устно, так уж изложу и письменно.
Ехал это я из Петербурга в Москву. И готовился отметить свой день рождения в поезде. Опасаясь непредвиденных обстоятельств, приехал на Николаевский вокзал раньше назначенного времени и пошел там в подземный супермаркет, намереваясь купить армянского коньяку рублей за 300.
Захожу в супермаркет, иду себе, как человек. Но на входе меня ловит какая-то обширная деваха и говорит: "С вещами нельзя!"
Я, конечно, помню, что Петербург - город высокой культуры. Тут в обменниках документы спрашивают, а когда ссылаешься на новый закон, что нельзя спрашивать документы, то возвращают деньги, порвав их предварительно мелкими клочками, и плюют затем в лицо горячей девичьей слюной.
Поэтому я, чтоб до слюны не доводить дела, так спокойно говорю девахе: "Ага!" и иду в отдел, где принимают сумки.
А там стоит какая-то рябая женщина средних лет. Она глядит на мой огромный зеленый рюкзак и говорит протокольным голосом В.И. Матвиенко: "Неформат. Не принимаем".
"Ну, - думаю, - знал куда ехал. Город высокой культуры".
И иду назад.
Но там меня ловят уже двое - давешняя деваха и охранник. Охранник весь в камуфляже, как какой-нибудь Салман Радуев, очень сосредоточенный. Только целый весь.
"Нельзя, - говорят, - с вещами".
"Ох", - думаю.
"Вы, - спрашиваю я у охранника, - имеете в виду, что я, уезжая из вашего гостеприимного города, не могу на день рождения купить себе за триста рублей бутылку армянского коньяку только потому, что у меня за плечами рюкзак?"
"Да-да", - говорит охранник, поигрывая какими-то садомазохистскими инструментами.
"А кто, - спрашиваю, - придумал у вас в городе высокой культуры и колыбели трех революций такое прекрасное правило?"
"Это, - говорит, - согласно распоряжения директора супермаркета".
"Чудно! - Замечаю я. - У меня как раз до поезда час есть, я бы хотел в это время встретиться с таким замечательным директором и поговорить с ним. Возможно, мы бы даже подружились".
"Это, - отвечает охранник, - никак невозможно. Но вы можете вместо того записать что-нибудь в нашу Книгу Жалоб и Предложений".
"Как, - говорю, - здорово и культурно тут у вас все устроено! Я немедленно пойду и напишу в эту прекрасную книгу несколько Жалоб, а возможно, и Предложений тоже".
Тут охранник видит, что я, жлобский турист, не снимая рюкзака, действительно направляюсь в указанное место, где на характерной стеклянной полочке лежит бумажная Книга. И тогда охранник поступает так, как велят ему долг и высокая культура северной столицы. Он говорит:
"Давайте я вас провожу!"
И идет впереди меня к полочке. Там он вытаскивает Книгу, гладит ее и произносит:
"Это - Книга Жалоб и Предложений. Вы можете что-нибудь туда написать. Но можно поступить иначе - вы поставите рюкзак у входа в торговый зал, а я его посторожу".
"Как, - говорю я, - здорово, что эта мысль вам пришла в голову! Недаром питерские славятся своей сообразительностью на всю страну. Спасибо вам большое!"
"Не за что!" - отвечает вежливый охранник, и я иду и спокойно покупаю армянский коньяк, а также бутылку отвратительного напитка "Ледяной чай Липтон".
На самом деле, записываю я эту историю дольше в два раза, чем она того заслуживает.