R_L

2:51pm: Доехал до дому
По дороге наблюдал удивительного человека. Этот человек с усами был вообще-то очень вежливый и обходительный, но, улегшись на полке, он начинал немедленно храпеть, как какой-нибудь иранский атомный реактор.
Но он не просто храпел, а с разводами. Он, например, мог не храпеть 15 минут. И тогда все попутчики уже решали, что можно наконец уснуть. И когда веки их смежались, обходительный человек с усами начинал так храпеть, как не храпели ни сони в стихотворении Маяковского, ни голова брата Черномора, ни лев в киевском зоопарке.
Дрожали перегородки, и пожилая крашенная хной проводница пила корвалол.
А потом один из попутчиков открыл дверь в коридор, и человек с усами перестал храпеть, наверное, устыдившись публичности.
Чего и вам желаем, а фотографии будут через пять минут.

3:09pm: Большие японцы
( Read more... )

3:39pm: Впечатления
Главное впечатление, наверное, все-таки писатель Зайончковский. То есть, проза его. Давно уже не приходилось с таким удовольствием читать. Ицкович правильно заметил, что и написано с удовольствием.
Другие впечатления:
- милиция присмирела окончательно на морозе,
- азербайджанцы готовят вкусные блюда,
- Кузнецкий Мост - это ад,
- пресса в России выродилась в три чистых линии для трех типов дебилов: тех, что не умеют читать и не притворяются, что умеют (глянцевый мейнстрим); тех, что не умеют читать, но притворяются, что умеют (либеральный мейнстрим) и тех, что не умеют ни читать, ни притворяться (желтый мейнстрим).
В фирменном поезде "Москва-Псков" бесплатно выдают все три типа изданий. Там же выдают набор, ласково именуемый проводницей странным словом "ланчик". Он включает в себя чудовищные пищевые продукты, описывать которые нету ни сил, ни охоты.

4:37pm: Таинственная запись
1326

5:03pm: Метро-динамо
Оказывается, это был ремейк старой шутки про то, что следующая станция - "Аэропорт".
А я вот сегодня прошел русскую границу. И там внезапно зазвонили какие-то колокольчики, и вышел из-за кулис таможенник без усов. Он укоризненно поглядел на таможенника в усах, который сидел за пультом. И сказал: "Ты что, не слышал?"
- Слышал, - флегматически ответил таможенник в усах.
- Так чего же? - спросил без усов.
В усах сглотнул слюну и поглядел на экран. А без усов сказал:
- Девушка в белом пальто, подойдите, пожалуйста, сюда.
И встал у отдельного столика. Девушка в белом пальто, которая шла прямо передо мной, подошла туда же на высоких каблучках.
Без усов сказал ей:
- Сейчас вы заполните белый лист А4.
Потом он куда-то ушел и там долго возился. Но в конце концов вернулся с белым листом А4.
Девушка заполнила белый лист А4, а таможенники, в усах и без усов, стали ее расспрашивать, нету ли у нее каких-нибудь незаконных веществ, не пила ли она лекарств и как вообще у нее дела.
Девушка держалась мужественно на своих каблучках: качалась.
В конце концов ее отпустили, и я тоже прошел к тому времени паспортный контроль, хотя моя регистрация, поставленная за 500 рублей в одном детском саду на "Павелецкой" и вызвала сперва недоумение прелестной пограничницы.
Снаружи дул ветер. И еще там был молодой человек, который спросил у меня, нету ли тут места, чтобы купить пива. У молодого человека был разбит нос, и вид он имел печальный.
Я указал молодому человеку на магазин беспошлинной торговли, где мы и приобрели литр виски "Grant's".
Молодой человек оказался сисадмином.
Что было дальше, я писать не стану, потому что это было очень долго.

6:18pm: Метро-динамо-2
А впрочем, напишу.
Дальше была эстонская граница. Там в окошке сидела пожилая девушка, которая очень любила разговаривать. Она задавала всем вопросы: куда, откуда, зачем? А другие окошки не работали, поэтому мы с системным администратором стояли сзади и пили виски "Grant's". Иногда мы ходили курить. Потом системный администратор обнаружил, что на него нагадила птица.
- Если я поймаю это птицу, клянусь, я ее убью! - сказал системный администратор девушке с ребенком.
Администратора звали Денисом.
Девушка с ребенком ответила, что маловероятно, чтобы Денис поймал птицу. Ребенка звали Ангелика.
Так мы коротали время в очереди.
Потом прошло около часу, и мы сели в автобус. Тут Денис стал рассказывать о своей жизни. Я делал Денису замечания, чтобы он в этом рассказе избегал экспрессивных выражений, потому что перед нами сидела средних лет блондинка с девочкой младшего школьного возраста.
Судя по прическе блондинки, они ехали в Таллин.
Но системный Денис все же напился, несмотря на то, что я старался вовсю оказывать на него благотворное влияние. И рассказы его становились все экспрессивнее и экспрессивнее, как я ни шикал (я, правда, шикал). И наконец они достигли такой экспресии, что блондинка повернулась и страшным голосом сказала нам:
- Молодые люди!
Сердце мое защемило, а блондинка продолжила:
- Если вы забыли, на территории какой страны вы находитесь, то настоящим уведомляю вас, что ваше поведение подпадает под статьи о распитии алкогольных напитков в присутствии несовершеннолетних и о циничном поведении в автомобильном транспорте зимой. В связи с этим вы стоите перед дилеммой: немедленно предстать перед лицом закона или пересесть отсюда на фиг подальше.
Я задумался.

7:22pm: Большие японцы
Ну ладно. Возвращаемся к формату.
Например, вот Дизайнер Бычихин.

( Вот так )

И вот тоже - Дизайнер Бычихин.

( Вот так )

А это - угадайте, кто? Да, это он!

( Вот так )

А вот тут не угадали. Это - не Дизайнер Бычихин. Это - кошка Киса, жертва страстей Муха.

( Вот так )

А вот Катя, хозяйка Кисы и Муха. Она - с Ромой.

( Вот так )

И вот - Катя.

( Вот так )

И вот.

( Вот так )

И вот.

( Вот так )

Вот Мух и Иван Федорович.

( Вот так )

Вот гости Кати и Ивана Федоровича.

( Вот так )

Вот особенный гость Кати и Ивана Федоровича.

( Вот так )

Вот Лоссан.

( Вот так )

Вот снимки из ночного метра.

( Вот так )
( Вот так )
( Вот так )
( Вот так )
( Вот так )

Вот Роговы.

( Вот так )

Вот Бонч.

( Вот так )

Вот Вася Рогов чихает, Осповат тревожится, а Немзер говорит правду.

( Вот так )

Вот просто Осповат.

( Вот так )

Вот два Флитмана.

( Вот так )
( Вот так )


Вот два Ицковича.

( Вот так )
( Вот так )

А вот один Куб.

( Вот так )

7:56pm: Из запасов моей памяти
Когда хоронили поэта Некрасова, прозаик Щедрин и другие близкие покойнику лица, ехали на кладбище в карете. По воспоминаниям сына прозаика Щедрина, его отец высунулся из кареты и показал семейству своему игральную карту.
И подмигнул еще.
Они играли там в карты, в карете, тем самым поминая покойного поэта наилучшим, как им казалось, образом.
А вы говорите "Булгаков, Булгаков".

10:17pm: Из запасов моей памяти-2
Когда прозаик Щедрин помирать изволили, к ним ездили медик Боткин.
Лечили их порошками.
Но в какой-то момент состояние здоровья прозаика стало столь худо, что домашние решили пригласить к прозаику о. Иоанна Кронштадского. Помолиться, то-се.
Однако, стесняясь медика Боткина, прозаик велел людям своим, буде медик приедет, сказать, что его, прозаика, нету дома.
И вот, понимаете ли, приезжает на дрожках к прозаику Щедрину, он же Салтыков, медик Боткин. А у ворот стоит карета - шикарная карета стоит у ворот, и толпятся всякие простонародные люди-мудачье, которые, как нарочно, говорят вслух: "Ах! Их превосходительнейшее преосвященство прибыли к их высокоблагородию прозаику Щедрину молиться за здоровье последнего!"
"Ну-ка, ну-ка", - думает медик Боткин. Берет свой чемоданчик. И идет в дом.
Тем временем о. Иоанн и впрямь молится. Он кричит свою фирменную молитву противным голосом, он машет руками на писателя. На лбу его выступает бисерный пот, а в это время медик Боткин, насторожившись, входит в дверь и, как назло, минует верного слугу (назовем его Фирсом), который должен был доложить об отсутствии прозаика. Удалился этот мнимый Фирс на время по какой-то нужде, не знаю.
И медик Боткин поэтому попадает прямо в гостинную. А там о. Иоанн машет и шуршит своими ризами и заканчивает молитву на верхнем "ля". И вот тут-то как раз открывается дверь, и входит медик Боткин со своим чемоданчиком.
Увидев такое дело, прозаик Щедрин краснеет и бледнеет, он смущенно хмыкает, но медика Боткина не смущает такой поворот событий. Он говорит: "Это ничего. О. Иоанн лечит душу, а я - тело. Давайте вот лучше закусим".
И вот апофеоз дружбы науки и религии: о. Иоанн и медик Боткин уже сидят за столом и пробуют свежую севрюжину, и прозаик Щедрин сидят с ними, хотя и не кушают, потому что ведь жить им, прозаику, осталось два месяца.

Полезно иногда мемуары читать.