: Которская элегия-2 (треническая)
Поутру в Москве свистят таджики.
А на небе выцветают знаки.
Милиционер стоит в фуражке.
Я иду помахивая сумкой.
Ты глядишь в окно. А там - Москва.
Иванов не спит в своей постели.
Дымшиц, сука, спит в чужой постели.
Амбарцумов спит на Малой Бронной,
Прокопенко спит на Красной Пресне,
Рахматуллин бдит на Моховой.
И когда заря встает над краем
Городской стены с ее зубцами,
Отчего-то всюду сразу пахнет
Водкою ли, тиною ль стигийской.
А конкретно чем - не разберешь.
Поутру в Москве свистят таджики.
А на небе выцветают знаки.
Милиционер стоит в фуражке.
Я иду помахивая сумкой.
Ты глядишь в окно. А там - Москва.
Иванов не спит в своей постели.
Дымшиц, сука, спит в чужой постели.
Амбарцумов спит на Малой Бронной,
Прокопенко спит на Красной Пресне,
Рахматуллин бдит на Моховой.
И когда заря встает над краем
Городской стены с ее зубцами,
Отчего-то всюду сразу пахнет
Водкою ли, тиною ль стигийской.
А конкретно чем - не разберешь.