R_L

8:12pm: Сон и не сон
Приснился кот, очень мускулистый с выразительным тенором. Расцветки серой. Орал жалостно, просил еды. Я сбегал куда-то, принес баночку, а кот оборотился прыщеватым молодым человеком в синтетической куртке и вязаной шапочке и говорит:
- Я бы лучше деньгами.

А еще говорят, президент Путин поцеловал сегодня в живот спикера Грызлова и баллистическую ракету РС-24.

10:30pm: По поводу страха
1.
Прочитал сочинение Д. Быкова о том, что он боится (лень искать ссылку). Сочинение длинное, да коротких Д. Быков и не умеет писать (думаю, в детстве ему было несладко: приладишься слово из трех букв изобразить на доске на переменке*, а глядишь - уже пол печатных листа накатал, и учительница пришла, читает с интересом).
Итак, о страхе. Я по-прежнему** полагаю, что нынешний страх - результат атрофии других регуляторов поведения. Причем его тотальность заставляет задуматься: ведь не только нежный поэт Быков боится чего-то (толком объяснить чего - не может), но и те, кого поэт боится, тоже чего-то боятся. Суетятся, обеспечивают явку, бумажки дрожащими руками туда-сюда перекрладывают. Будто не партия победителей, а коллектив универсама № 174 перед ревизией.
Собственно, этот страх - ощущение недолжности происходящего. Нефть не должна стоить столько, мы не должны ее коллективно сосать и пилить так успешно и безнаказанно, рейтинги не должны взвиваться кострами, что твои синие сургутские ночи... Что-то тут не так. И это суеверное чувство не сводится к простым представлениям о статистической справедливости Рока (поликратов комплекс): страх ощущается не просто нависающей расплатой за нынешнее благоденствие, но смутным осознанием неправильности этого благоденствия. Все мучительные попытки сформулировать что-нибудь вместо постыдного "а вот у нас есть нефть, и нам хорошо", все эти агонические корчи языка, выплевывающего, как кровавые сгустки, то "энергетическую империю", то "суверенную демократию", то "третий путь", то и вовсе какие-то немыслимые "нанотехнологии" - разрешаются все-таки повторением заветного: "... и еще - газ".
Это должно бы быть стыдно. Ну, все равно что сказать в детстве: а у меня папа милиционер!
Но, к сожалению, стыда не получается, а выходит страх. И это - скорее психологические черты коллективного субъекта истории, чем рациональные соображения каждого отдельного субъекта.
2.
Ось ординат готова бы присваивать ордена,
устанавливать орднунг, рассылать ордонансы,
да по оси абсцисс бежит нефть, и ей нассать*** на
исторические, юридические и политические нюансы.
Горизонталь дрожит от напора, вертикаль от страха
задирает голову в небо, но там ничего не зажглось.
Ну и ладно, говорит ордината, ну его к праху****,
лишь бы не видеть своей проекции на эту проклятую длинную горизонтальную ось.
Зеркала занавешивают, пока не вынесут гроб.
О миллионах не говорят в доме миллиардера.
График рейтинга посредине похож на последний горб
у идущего к лошадям дромадера.

____________
* Я не сомневаюсь, что поэт Быков никогда не писал на доске слова из трех букв, и даже не собирался. Я тоже, кстати. Напротив, я если вдруг где-нибудь вижу это слово написанным, достаю специальный фломастер и приписываю к этому пакостному слову отрицательную частицу "не".
** А на себя ссылку найти не поленился? - спросит дотошный читатель. - Не поленился.
*** Автор, к сожалению, не удержался от употребления этого табуированного слова, поскольку оно здесь якобы мотивировано соображениями эвфонии.
**** А тут - удержался.