: Фирс
Кстати, а как там Виктор Пиписькин поживает?
Что-то все забыли старика Пиписькина.
А он плохо, старик, поживает.
Сидит один в белом холодном пустом доме, на компьютере - пасьянс "солитер", что означает как раз "одинокий".
Журналистам приходить запретили. Редкий референт забредет иногда, принесет стакан чаю с нарокомовским дохлым лимоном и исчезнет, кося глазами в сторону.
Зазвонит порой телефон:
- Металлоремонт?
Опять ошиблись номером.
Скоро, скоро вновь хором запоют телефоны, наполнится светом и жизнью громада, обновится парк морально устаревшей техники, забегают по коридорам люди с мозолистыми от народных забот лицами.
Но не увидит уже этого старик Пиписькин.
Дрожащими пальцами вынимает он из пустого стакана скользкую, коричневую от чая лимонную дольку, жалобно смотрит на нее, что-то шепчет умильное и съедает вместе с кожурой.
Ам - и нет лимона.
Кстати, а как там Виктор Пиписькин поживает?
Что-то все забыли старика Пиписькина.
А он плохо, старик, поживает.
Сидит один в белом холодном пустом доме, на компьютере - пасьянс "солитер", что означает как раз "одинокий".
Журналистам приходить запретили. Редкий референт забредет иногда, принесет стакан чаю с нарокомовским дохлым лимоном и исчезнет, кося глазами в сторону.
Зазвонит порой телефон:
- Металлоремонт?
Опять ошиблись номером.
Скоро, скоро вновь хором запоют телефоны, наполнится светом и жизнью громада, обновится парк морально устаревшей техники, забегают по коридорам люди с мозолистыми от народных забот лицами.
Но не увидит уже этого старик Пиписькин.
Дрожащими пальцами вынимает он из пустого стакана скользкую, коричневую от чая лимонную дольку, жалобно смотрит на нее, что-то шепчет умильное и съедает вместе с кожурой.
Ам - и нет лимона.