: Как я ходил в магазин
Стояла погода. Светила луна. И я за продуктом пошел в магазин.
В Америке шумно Обама гулял, а Буш был печален и бублики ел.
Вот я к магазину уже подхожу. Там двери открыты и светится свет.
В Израиле дальнем евреи толпой пошли палестинцев слегка убивать.
Вот в первом отделе тетрадки лежат. А справа товары для чистки всего.
В Москве потрясенной пульсировал газ, собой не желая Украйну питать.
А вот и закончился первый отдел. Роскошные фрукты я вижу вдали.
В Иране шииты шныряли, шипя, ботинки метали в какой-то портрет.
И нет уже фруктов, но вот колбаса в блестящей витрине развратно лежит.
На Севере диком стояла сосна. На Юге три пальмы росли не спеша.
Направо пойдешь - там молочный продукт. Налево свернешь - там продукт из муки.
Сусанин в снегах, как Венера в мехах, поляков водил сорок лет за собой.
Направо пойти иль налево свернуть? Я встал на распутье, тележкой звеня.
Гулял по Уралу Чапаев-герой. С ним доктор Живаго в халате ходил.
Стою на распутье, а мимо спешат консьюмеры бодрые с пленной едой.
Повсюду течет равнодушная жизнь, как меда струя или проба пера.
И я равнодушно купил сигарет на кассе и вышел бессмысленно прочь.
По небу полуночи ангел летел. Во льду зеленело и блестело в лунном свете горлышко разбитой бутылки.
Стояла погода. Светила луна. И я за продуктом пошел в магазин.
В Америке шумно Обама гулял, а Буш был печален и бублики ел.
Вот я к магазину уже подхожу. Там двери открыты и светится свет.
В Израиле дальнем евреи толпой пошли палестинцев слегка убивать.
Вот в первом отделе тетрадки лежат. А справа товары для чистки всего.
В Москве потрясенной пульсировал газ, собой не желая Украйну питать.
А вот и закончился первый отдел. Роскошные фрукты я вижу вдали.
В Иране шииты шныряли, шипя, ботинки метали в какой-то портрет.
И нет уже фруктов, но вот колбаса в блестящей витрине развратно лежит.
На Севере диком стояла сосна. На Юге три пальмы росли не спеша.
Направо пойдешь - там молочный продукт. Налево свернешь - там продукт из муки.
Сусанин в снегах, как Венера в мехах, поляков водил сорок лет за собой.
Направо пойти иль налево свернуть? Я встал на распутье, тележкой звеня.
Гулял по Уралу Чапаев-герой. С ним доктор Живаго в халате ходил.
Стою на распутье, а мимо спешат консьюмеры бодрые с пленной едой.
Повсюду течет равнодушная жизнь, как меда струя или проба пера.
И я равнодушно купил сигарет на кассе и вышел бессмысленно прочь.
По небу полуночи ангел летел. Во льду зеленело и блестело в лунном свете горлышко разбитой бутылки.