: Сон о вреде алкоголя и непостоянстве автобусов
Я вышел из дому, хоть, в общем, и не стоило. Я думал поехать в гости к К-м. Мой мобильный телефон задавал мне вопросы, например: где лежит ключ от буфета. Между тем, на улице была зима, а я жил далеко, на краю города. И я подумал, что тринадцатый автобус только что ушел, так что лучше мне пока следующий не придет пойти в магазин и купить там чего-нибудь спиртного в гости. Тут я вспоминаю, что как раз видел недавно рекламу расположенного поблизости магазина, сулившую изобилие.
Это место мне знакомо по прежней жизни, и магазин остался на месте, но я сначала промахнулся и зашел не в ту дверь: туда, где прежде был как раз вино-водочный. Но там теперь было все по-новому. "Мы закрываемся! Суббота! Закрываемся" - кричали весело какие-то окровавленные киргизы из мясного отдела. А в кафетерий пришел взвод милиционеров. Из кафетерия пахло пищей, милиционеры были сердитые и топали ногами, отряхивая снег. Работники кафетерия были все солдаты срочной службы. Они тоже пытались кричать "Мы закрываемся, суббота!", но милиционеры сурово показали им какие-то длинные бумажки, и солдаты злобно побежали за кулисы и приволокли оттуда чан еды для милиционеров.
Я же посмотрел на часы. До следующего тринадцатого автобуса было минут сорок. И вот я в магазине.
А в магазине, во-первых, продаются в основном минеральные воды. И во-вторых, очень много теток с тележками, они норовят взять меня в клещи и лишить возможности передвигаться. Тетки с тележками перекрикиваются через полки: "А еда где?" - "Сегодня, вроде, огурцы были!" - "В банке или свежие?" - "В банке". Тетки бегают с тележками по магазину, тесно заставленному полками с минеральными водами, ищут еду, огурцы хотя бы.
В углу возле кассы обнаруживается стойка со спиртным. Вопреки рекламе и тут не наблюдается изобилия. Имеется водка "Жириновский" в маленьких бутылочках, неизбежный "Старый Таллин" и какие-то желтоватые импортные напитки. Неизвестный по-эстонски говорит мне: "Лучший выбор тут - вот эта вот абрикосовая палинка". Я беру бутылку в руки, изучаю этикетку. Неизвестный витиевато осведомляется, что там написано. Я с трудом разбираю мелкий шрифт, но обнаруживаю надпись "Made in China".
- Что поделаешь, - говорит неизвестный уже по-русски, - глобализация.
Он приехал из Киева и хорошо знает Наташу Смирнову.
Беда в том, что я совершенно не помню, кто такая Наташа Смирнова.
Я осторожно ставлю китайскую бутылку на место. За окном проезжает тринадцатый автобус.
Я вышел из дому, хоть, в общем, и не стоило. Я думал поехать в гости к К-м. Мой мобильный телефон задавал мне вопросы, например: где лежит ключ от буфета. Между тем, на улице была зима, а я жил далеко, на краю города. И я подумал, что тринадцатый автобус только что ушел, так что лучше мне пока следующий не придет пойти в магазин и купить там чего-нибудь спиртного в гости. Тут я вспоминаю, что как раз видел недавно рекламу расположенного поблизости магазина, сулившую изобилие.
Это место мне знакомо по прежней жизни, и магазин остался на месте, но я сначала промахнулся и зашел не в ту дверь: туда, где прежде был как раз вино-водочный. Но там теперь было все по-новому. "Мы закрываемся! Суббота! Закрываемся" - кричали весело какие-то окровавленные киргизы из мясного отдела. А в кафетерий пришел взвод милиционеров. Из кафетерия пахло пищей, милиционеры были сердитые и топали ногами, отряхивая снег. Работники кафетерия были все солдаты срочной службы. Они тоже пытались кричать "Мы закрываемся, суббота!", но милиционеры сурово показали им какие-то длинные бумажки, и солдаты злобно побежали за кулисы и приволокли оттуда чан еды для милиционеров.
Я же посмотрел на часы. До следующего тринадцатого автобуса было минут сорок. И вот я в магазине.
А в магазине, во-первых, продаются в основном минеральные воды. И во-вторых, очень много теток с тележками, они норовят взять меня в клещи и лишить возможности передвигаться. Тетки с тележками перекрикиваются через полки: "А еда где?" - "Сегодня, вроде, огурцы были!" - "В банке или свежие?" - "В банке". Тетки бегают с тележками по магазину, тесно заставленному полками с минеральными водами, ищут еду, огурцы хотя бы.
В углу возле кассы обнаруживается стойка со спиртным. Вопреки рекламе и тут не наблюдается изобилия. Имеется водка "Жириновский" в маленьких бутылочках, неизбежный "Старый Таллин" и какие-то желтоватые импортные напитки. Неизвестный по-эстонски говорит мне: "Лучший выбор тут - вот эта вот абрикосовая палинка". Я беру бутылку в руки, изучаю этикетку. Неизвестный витиевато осведомляется, что там написано. Я с трудом разбираю мелкий шрифт, но обнаруживаю надпись "Made in China".
- Что поделаешь, - говорит неизвестный уже по-русски, - глобализация.
Он приехал из Киева и хорошо знает Наташу Смирнову.
Беда в том, что я совершенно не помню, кто такая Наташа Смирнова.
Я осторожно ставлю китайскую бутылку на место. За окном проезжает тринадцатый автобус.