R_L

12:42am: Гугль!
милиционеры, наведя справки, выяснили, что мощи указанных в рекламе святых

По-моему, прекрасно.

2:52am: А еще я видел сегодня аварию. Одна машина как въедет в другую. Прямо в центре города, напротив универмага. На малой скорости, но сильно.
То есть, я не видел, а слышал сперва. "Бам!" Гляжу: а это авария.
Тут и дети школьного возраста подбежали глазеть, и вообще публика подтянулась.
Одна машина была темно-синий "Оппель" 1978 года, а другая - темно-красный "Фольксваген" 1988 года. Или наоборот. Я ничего в этом не понимаю.
Вторая машина, в которую въехато было, была полна женщин и детей. Они там сидели испуганно, а из машины вышел унылый человек и стал в стороне с видом оскорбленной невинности. Он стоял, глядя прямо в небо, на разделительной полосе. Очевидно, он этим хотел сказать, что не понимает, что теперь делать.
Из первой машины тогда тоже вышел человек. Он начал ногами интенсивно убирать обломки хвостовой части второй машины, рассыпанные на проезжей части. Очевидно, он этим хотел сказать, что не хотел ничего плохого сделать, а просто так все повернулось само.
Тут из этой первой машины вышел еще один человек. Это был старый старик с очень длинной седой бородой и в таком пальто, которое хочется инстинктивно назвать "пылевик". Этот старик подошел к человеку из другой машины и стал ему что-то рассказывать, махая руками.
Потом приехали полицейские. Один полицейский был толстый, а другой вообще была блондинка. Они начали ходить вокруг машин и составлять нужные бумаги.
А старик все говорил. А человек-жертва все глядел в небо. А дети все глазели.
Тут я увидел студентку К., которая не пришла сегодня ко мне на лекцию. К. сделала вид, что не видит меня, и ретировалась в магазин, а потом вышла оттуда и опять сделала вид, что меня не видит, и даже надела черные очки.

Ничего так получилось. Готично.

1:23pm: А при мне Рогов никогда не включал эту штуку! Шифровался.

На самом деле я не понимаю, почему эту двухходовую операцию объявляют "нашистской". По-моему, вполне рутинная фсб-шная, а не нашистская.
Если увижу еще у кого ссылки на АПН - забаню в сердце своем.

3:27pm: Имеет форму шара
Рогов продолжает леденящие душу саморазоблачения.

А у нас, вроде, никого не вербовали. Наши-то орлы, в основном, поди, эстонцами занимались, и на нас у них сил не хватало.

Был, впрочем, один смешной гэбэшник, приставленный, как говорили, к нам.
По широко распространенной у нас легенде его звали "Яков Петрович" (нету ли в этом реминисценции?). Это был человек левантийского типа, невысокий и печальный.
Яков Петрович каждый день выходил из голубенького особнячка на ул. Ванемуйзе, где тогда квартировала Контора, и шел в научную библиотеку. Благо ходьбы - две минуты.
Там он сидел, год за годом, с комплектом "Трудов по знаковым системам". Конспектировал, шевеля губами от напряжения. С перерывами на обед. Год за годом: с девяти утра до шести вечера.
Мы не без злорадного сочувствия следили за его успехами. Кажется, к 1987 году он успел продвинуться до девятого выпуска. Это зелененький такой, точнее - салатовый.
Не знаю, дошел ли Яков Петрович до статьи Пыльдмяэ "Типология свободного стиха" или оборвал свое образование на фразе "Предположим для простоты, что человеческое тело имеет форму шара".
Где-то он теперь, голубчик? Что теперь читает?..

А у вас как было, мои немолодые друзья? Вербовали ли вас? Знали ли вы своих стукачей? Расскажите.

4:36pm: Гугль!
В Хакасии гаишников наградили премией за отказ от взятки

Нет, положительно, ** мир катится в *** **.

Такая мера поощрения: денежная премия в десятикратном размере пропорционально размеру взятки, действует в Хакасии с 2008 года по инициативе министра

11:47pm: Опыты общения с людьми
Вот как было: я шел в гости и думал, не подъехать ли на автобусе.
На автобусной остановке меня атаковали два эстонских старца. Они держали в руках большие пластмассовые бутылки с пивом.
Один старец был хитрого вида, с длинным носом, а другой - простого вида, в джинсовой куртке и с усами.
Старец с носом попросил у меня по-эстонски сигарету.
Я всегда в таких случаях немного молчу и оценивающе гляжу на просящего, сам не знаю, зачем. Как бы набиваю цену жертвуемой сигарете.
Пока я молчал, старец с носом вдруг что-то сообразил и перешел на русский язык.
Он спросил:
- А вот скажи, почему вы, русские, считаете нас, эстонцев, фашистами?
Я вежливо дал старцу прикурить и говорю:
- Кто это считает?
- Ну вы. Русские, - ответил старец. - А мы - не фашисты. Фашисты были в Италии. А мы - нацисты! Мы любим Эстонию.
- Это, - говорю, - по-русски называется "патриоты". Вы с джинсовым товарищем, извините - патриоты, а не нацисты.
- Нет, - возразил джинсовый, - мы нацист. Мы прибалтик. А вы воевать хотить. Почему?
- Мы, - ответил я, - воевать не хотим. Мы в гости идем.
- Он нацист. Он вообще не эстонец, а немец сам, наполовину, - подтвердил старец с носом, показывая бутылкой на товарища. - А вот скажи, почему мы не воюем с Финляндией? И с Литвой не воюем тоже?
- Литва далеко, а Финляндия - за морем, - остроумно ответил я.
- Да. А вот почему русские пойдут нас завоевывать? - гнул свою линию старец с носом. А джинсовый с усами поддакивал:
- Да, вы воевать все так хотите нам.
- Вот если русские пойдут нас завоевывать, - спросил меня хитрый старец, - ты пойдешь в них стрелять?
- Если вдруг они пойдут, то и я пойду, а че они? - искренне отвечал я.
Старец с носом тогда сказал патетически:
- А если там - твой брат?!
- А че вдруг, - ответил я, - там вдруг мой брат? Мой брат вообще, если хотите знать, в Германии.
Старцы задумались. Потом джинсовый неожиданно отчетливо сказал:
- Это нормальный мужик!
А с носом изумленно спросил:
- Ты вообще - кто? Где твоя родина?
- Моя родина, - говорю, - в Киеве.
- О, - сказал старец с носом, - я там был. Там такой поэт стоит, памятник, и там еще один рядом парк. Там старички в шахматы играют, и я с ними играл тоже. А там еще есть такой подвал: "Вина Закарпатья". Я там много был. Очень хороший город, да. Вот он - немного немец. А я сам буду тоже не совсем эстонец. Мой дедушка был скобарь, он служил у Юденича, и его убили другие русские еще в сороковом, когда первый раз оккупация была. А ты сам кто?
- А я, - говорю, - сам буду не совсем еврей.
- А я бы, - сказал старец с носом мечтательно, - хотел бы быть сам совсем еврей. Я бы уехал туда. Тепло. Там мусульмане.
- Да ну, - говорю, - у нас лучше. Никаких мусульман, одни мы с вами. Хотя и холодно, конечно.

На том и простились.