: Лекция о Польше в ВШЭ
Во сне я должен был прочитать в ВШЭ лекцию о Польше и русской литературе.
Лекция эта предназначалась для одной молодой женщины-бухгалтера. Проводить ее предстояло в аудитории причудливой архитектуры, с многочисленными тупиками и завитками. Все окна там были открыты, несмотря на зиму, а столы были шаткие и исписанные чернильной ерундой.
Уходя на лекцию и прощаясь с соавтором в другой аудитории, я нарисовал на бумажке курицу и петушка, очень похожих, и подписал: "Лекция о Польше в ВШЭ. Р_Л, 20011".
Внезапно на лекцию набралось много народу, помимо бухгалтера, и я поставил слушателям знаменитую польскую песню про Иерусалим, а сам пошел курить с группой курящих студентов.
Мы вышли на козырек, что над входом в ВШЭ. Было мутно-ясное январское утро. Мороз обжигал, и толь под ногами был сед. Москва лежала в дымке, готовая к употреблению.
Во сне я должен был прочитать в ВШЭ лекцию о Польше и русской литературе.
Лекция эта предназначалась для одной молодой женщины-бухгалтера. Проводить ее предстояло в аудитории причудливой архитектуры, с многочисленными тупиками и завитками. Все окна там были открыты, несмотря на зиму, а столы были шаткие и исписанные чернильной ерундой.
Уходя на лекцию и прощаясь с соавтором в другой аудитории, я нарисовал на бумажке курицу и петушка, очень похожих, и подписал: "Лекция о Польше в ВШЭ. Р_Л, 20
Внезапно на лекцию набралось много народу, помимо бухгалтера, и я поставил слушателям знаменитую польскую песню про Иерусалим, а сам пошел курить с группой курящих студентов.
Мы вышли на козырек, что над входом в ВШЭ. Было мутно-ясное январское утро. Мороз обжигал, и толь под ногами был сед. Москва лежала в дымке, готовая к употреблению.