: Риторические стратегии
Приснился все-таки Путин в конце концов.
Этот Путин стоял в узкой и тесной комнате и беседовал с разными людьми, а я ходил мимо и наблюдал с отвращением.
Этот Путин беседовал вот как: всем сперва говорил что-нибудь приятное, потом что-нибудь неожиданное, а в конце - что-нибудь чудовищно гадкое.
К этому Путину подходили все новые и новые собеседники: артистки балета, иностранцы, инженеры человеческих душ, разделыватели коровьих туш, изобретатели косметических приборов и космических кремов, комбайнеры, комбинаторы, политические обозреватели, тенора, системные администраторы, укротители диких животных, прожигатели жизни, собиратели акцизных марок, ценители хороших водок, вкладчики, наладчики, прокатчики, педофилы, синефилы и кинологи.
И со всеми этот Путин беседовал одинаково.
Сперва говорил что-нибудь приятное.
Потом - что-нибудь неожиданное.
И в конце - что-нибудь чудовищно гадкое.
Мне надоел этот сон, я выругал - не столько этого Путина, сколько его собеседников - самыми эксклюзивными словами и вышел прочь на оживленный парижский бульвар, застроенный бельэпочными эклерообразными домами.
Бульвар гудел, как сто жидов. Со мной была одна брюнетка. Стоял июнь, свисала ветка прекрасных полная плодов.
Приснился все-таки Путин в конце концов.
Этот Путин стоял в узкой и тесной комнате и беседовал с разными людьми, а я ходил мимо и наблюдал с отвращением.
Этот Путин беседовал вот как: всем сперва говорил что-нибудь приятное, потом что-нибудь неожиданное, а в конце - что-нибудь чудовищно гадкое.
К этому Путину подходили все новые и новые собеседники: артистки балета, иностранцы, инженеры человеческих душ, разделыватели коровьих туш, изобретатели косметических приборов и космических кремов, комбайнеры, комбинаторы, политические обозреватели, тенора, системные администраторы, укротители диких животных, прожигатели жизни, собиратели акцизных марок, ценители хороших водок, вкладчики, наладчики, прокатчики, педофилы, синефилы и кинологи.
И со всеми этот Путин беседовал одинаково.
Сперва говорил что-нибудь приятное.
Потом - что-нибудь неожиданное.
И в конце - что-нибудь чудовищно гадкое.
Мне надоел этот сон, я выругал - не столько этого Путина, сколько его собеседников - самыми эксклюзивными словами и вышел прочь на оживленный парижский бульвар, застроенный бельэпочными эклерообразными домами.
Бульвар гудел, как сто жидов. Со мной была одна брюнетка. Стоял июнь, свисала ветка прекрасных полная плодов.
5 (21.7%)