: Чуть помедленнее
В нашем университете был уникальный предмет - "Охрана труда".
Первым в Кабинет охраны труды входила маленькая женщина в синем халате. Она вносила большой эпидиаскоп. Это была жена преподавателя охраны труда. Через некоторое время появлялся приземистый молодой мужчина с бородой и тоже в синем халате. Это был сын преподавателя охраны труда. Он раздавал студентам бумажки для записи фамилий. Каждый раз бумажки были нового цвета. Цвета чередовались непредсказуемо, так что скрыть прогул было невозможно.
Лаборатория охраны труда в университете имела в штате трех сотрудников.
С ее главой, преподавателем охраны труда Р-лайдом мы познакомились 1 сентября 1980 года. Он прочел нам первую в нашей жизни университетскую лекцию, и это была лекция об охране труда в ходе сбора картофеля в колхозах. Поскольку детство и юность Р-лайда пришлись на времена, когда русского языка в программах учебных заведений Эстонии не было, он, Р-лайд, этого языка и не знал, а пользовался им как-то сугубо интуитивно, отчего в первой его лекции никто не понял ни слова. Мы решили, что он говорит по-эстонски.
Впоследствии, уже в ходе прослушивания курса охраны труда мы наобыкли разбирать речения Р-лайда, и узнали, что "переменные женщины" - это не обязательно Лаисы и Нисы, а "кровяные жарики" - отнюдь не экзотическое эстонское рождественское блюдо.
С виду Р-лайд был похож на сумасшедшего профессора из югославского мультфильма: со страшными жилистыми ушами, страшными кустистыми бровями, страшным крючковатым носом, страшными зрачками страшных глаз, мечущимися за толстыми стеклами очков, как кровяные жарики, и со страшными когтями, высовывающимися врастопырку из рукавов синего халата.
Рассказывали, что во времена независимости Р-лайд был деятелем корпоративного движения. Во всяком случае, организационные способности его впечатляли: он не только создал и возглавил лабораторию охраны труда, но еще и умудрился вопреки централизации советского образования ввести этот мнимый предмет в качестве обязательного для всех специальностей университета.
Р-лайд клевал и терзал студентов круглый год.
За два пропуска полагалась сдача пропущенного материала. В случае несдачи с первого раза, а также если количество пропусков превышало два, сдавать требовалось весь курс. Под это дело Р-лайд пробил издание своего учебного пособия.
Сдавать курс было сложно, в частности, и в силу означенной специфики речевого поведения Р-лайда. Он мог спросить, например: "Какая разница между учеником и партой?" (Правильный ответ, кажется: 50 сантиметров.)
Кавалерственная Дама рассказывает, что ей был задан вопрос о наименьшем возможном количестве окон в помещении, вылившийся в бесплодную и опасную дискуссию о минимальном члене множества натуральных чисел.
Между прочим, именно политически нейтральный Р-лайд, обитающий в платоновском мире нормативов и схем, пал первой жертвой Перестройки: русские филологи просто перестали посещать его не внесенные ни в какие официальные программы лекции. И ничего им за это не было.
В промежутках между терзанием студентов Р-лайд проводил курсы для преподавательско-профессорского состава с обязательными зачетами в конце.
Ю.М.Л. рассказывал, посмеиваясь: "Сижу я, пишу контрольную о технике безопасности, а в окно вижу: на крыше Главного Здания, прямо напротив, стоят два мужика и безо всяких страховок ломами скалывают лед. Скалывают и не глядя сбрасывают на головы прохожим".
В нашем университете был уникальный предмет - "Охрана труда".
Первым в Кабинет охраны труды входила маленькая женщина в синем халате. Она вносила большой эпидиаскоп. Это была жена преподавателя охраны труда. Через некоторое время появлялся приземистый молодой мужчина с бородой и тоже в синем халате. Это был сын преподавателя охраны труда. Он раздавал студентам бумажки для записи фамилий. Каждый раз бумажки были нового цвета. Цвета чередовались непредсказуемо, так что скрыть прогул было невозможно.
Лаборатория охраны труда в университете имела в штате трех сотрудников.
С ее главой, преподавателем охраны труда Р-лайдом мы познакомились 1 сентября 1980 года. Он прочел нам первую в нашей жизни университетскую лекцию, и это была лекция об охране труда в ходе сбора картофеля в колхозах. Поскольку детство и юность Р-лайда пришлись на времена, когда русского языка в программах учебных заведений Эстонии не было, он, Р-лайд, этого языка и не знал, а пользовался им как-то сугубо интуитивно, отчего в первой его лекции никто не понял ни слова. Мы решили, что он говорит по-эстонски.
Впоследствии, уже в ходе прослушивания курса охраны труда мы наобыкли разбирать речения Р-лайда, и узнали, что "переменные женщины" - это не обязательно Лаисы и Нисы, а "кровяные жарики" - отнюдь не экзотическое эстонское рождественское блюдо.
С виду Р-лайд был похож на сумасшедшего профессора из югославского мультфильма: со страшными жилистыми ушами, страшными кустистыми бровями, страшным крючковатым носом, страшными зрачками страшных глаз, мечущимися за толстыми стеклами очков, как кровяные жарики, и со страшными когтями, высовывающимися врастопырку из рукавов синего халата.
Рассказывали, что во времена независимости Р-лайд был деятелем корпоративного движения. Во всяком случае, организационные способности его впечатляли: он не только создал и возглавил лабораторию охраны труда, но еще и умудрился вопреки централизации советского образования ввести этот мнимый предмет в качестве обязательного для всех специальностей университета.
Р-лайд клевал и терзал студентов круглый год.
За два пропуска полагалась сдача пропущенного материала. В случае несдачи с первого раза, а также если количество пропусков превышало два, сдавать требовалось весь курс. Под это дело Р-лайд пробил издание своего учебного пособия.
Сдавать курс было сложно, в частности, и в силу означенной специфики речевого поведения Р-лайда. Он мог спросить, например: "Какая разница между учеником и партой?" (Правильный ответ, кажется: 50 сантиметров.)
Кавалерственная Дама рассказывает, что ей был задан вопрос о наименьшем возможном количестве окон в помещении, вылившийся в бесплодную и опасную дискуссию о минимальном члене множества натуральных чисел.
Между прочим, именно политически нейтральный Р-лайд, обитающий в платоновском мире нормативов и схем, пал первой жертвой Перестройки: русские филологи просто перестали посещать его не внесенные ни в какие официальные программы лекции. И ничего им за это не было.
В промежутках между терзанием студентов Р-лайд проводил курсы для преподавательско-профессорского состава с обязательными зачетами в конце.
Ю.М.Л. рассказывал, посмеиваясь: "Сижу я, пишу контрольную о технике безопасности, а в окно вижу: на крыше Главного Здания, прямо напротив, стоят два мужика и безо всяких страховок ломами скалывают лед. Скалывают и не глядя сбрасывают на головы прохожим".