Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздём в бараке [первая и вторая строка об одном и том же или нет?]
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира [- это в экспедиции?]
трижды тонул, дважды бывал распорот [видимо, речь об операциях, а не о ножевых ранах?]
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя, что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна [это-то в ссылке, понятно]
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны воронёный зрачок конвоя, [уже все сказано]
жрал хлеб изгнания, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя; [в смысле "не только выл" или, наоборот, "не позволял себе выть"? Если буквально, то вовсе первое.]
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Кстати, вот тема - что из очевидного в список не вошло? Как минимум М.Б. и сын. И Ахматова. Ну и Венеция.