real_vampir

Забудьте про прошлое! Прошлое -- это иллюзия, его нет. Всё происходит здесь и сейчас.
Виктор Цой ушёл на СВО и там погиб("маленький человек с огромным сердцем" -- написали о нём).
Будда уже сидит в парке. Как минимум два разных Ленина уже сидят в тюрьме,
а третий, в бронзе, всё так же указывает путь к светлому будущему,
которое уже наступило, просто мы его ещё не разглядели.
Говорят, один из тех Лениных в камере рисует на стене чёрный квадрат, а второй
— цитирует наизусть «Москву — Петушки». Наш мир давно раскололся на столько
осколков, что вчерашняя газета может оказаться пророчеством, а завтрашний день
— давно забытым вчера. Не ищите смысла. Смысл — это тоже иллюзия, как и
прошлое. Просто смотрите. Прислушивайтесь. Будда в парке кормит голубей, и в
его глазах отражается небо, которое вот-вот погаснет. Цой вечно жив, потому что
вечно мёртв — его голос теперь шум ветра в проводах над пустым шоссе. Всё уже
случилось. Всё только начинается. И главное — никуда не опоздать.

Мальчишки во дворе смеялись:

— Ты чё, в собаку влюбилась?

— Он не собака! — краснела Лена. — Он... под проклятием.

— Да? А почему тогда жрет из помойки, твой принц?

Рекс в тот день не притронулся к еде, даже когда Лена поставила перед ним миску с котлетой.
Он лишь гордо отвернулся и весь вечер сидел, уставившись на луну — будто вычислял, когда же спадёт колдовство.

Он никогда не гонялся за кошками — а только смотрел на них свысока,
как принц на деревенских дурачков.

Он приносил ей не палки, а странные дары — ржавый ключ, стекляшку
в форме сердца, обручальное кольцо с чужого помойного ведра.

А однажды, когда Лена плакала из-за двойки, он аккуратно слизал слезу
и ткнулся носом в ладонь — ровно как в сказке про спящую принцессу.

Лена знала: Рекс был не просто псом.

Он пришел к ней в дождь — мокрый, с глазами, как расплавленное золото, и с походкой, слишком гордой для дворовой собаки. Когда он смотрел на нее, Лене казалось, что за грубым песьим лбом прячется корона из невидимых шипов.

— Ты же заколдован, да? — шептала она, завязывая ему на шею платок, как рыцарский шарф.

Рекс молчал. Но когда Лена читала сказки, он клал морду ей на колени и слушал так внимательно, будто вспоминал свой настоящий язык.

Лена знала наверняка: Рекс был не просто псом.

Он появился во дворе однажды весной — худой, с шерстью цвета ржавого железа и глазами, в которых плавали слишком человечьи мысли. Когда он смотрел на неё, Лене казалось, что вот-вот — и он заговорит.

— Ты же принц, да? — шептала она, чеша его за ухом.

Рекс не отвечал. Но он вздыхал так, будто носил в себе целую невысказанную историю.

1. Доказательства

Во-первых, он никогда не лаял. Только молча скалил зубы, если к Лене подходил кто-то чужой.

Во-вторых, он умел открывать двери. Не царапался, как обычные собаки, а аккуратно нажимал лапой на ручку — точно знал механизм.

А в-третьих...

Однажды Лена уронила в лужу свою розовую заколку-корону. Рекс подобрал её зубами, но не отдал. Вместо этого уложил к своим лапам и смотрел на девочку так, словно говорил:

«Это моё. Как и ты».

1. Лагерь

1943 год. Концентрационный лагерь Майданек. Холодный рассвет, стучащие зубы, запах гари из крематория. Еврейский мальчик Давид прячет под рваной рубахой крошечный камень с выцарапанной звездой Давида — последнюю память об отце.

Немецкий офицер строит узников в шеренгу. Селекция. Влево — смерть, вправо — еще день жизни. Давида толкают вправо. Он не понимает, почему выжил, но клянется, что если спасется, то проживет жизнь так, чтобы его смерть не была напрасной.

2. Освобождение

1944-й. Советские солдаты открывают ворота Майданека. Давид, едва живой, смотрит на красноармейцев как на ангелов. Один из них, украинец Иван, отдает ему краюху хлеба. Давид плачет.

После войны он едет во Львов — единственное место, где, по слухам, уцелели дальние родственники. Но их нет. Зато есть полуразрушенный дом, где когда-то жила еврейская семья. Давид остается.

3. Советская жизнь

Проходят годы. Давид становится Даниилом Ивановичем, инженером. Он женится на украинке Оксане, скрывая свое прошлое — в СССР о Холокосте говорят вполголоса. У них рождается сын, Андрей.

Но в 1968-м, после подавления Пражской весны, Даниил напивается и в столовой кричит: «Вы снова строите лагеря!» Его увольняют с работы, но не сажают — слишком много фронтовиков за него заступилось.

4. Независимость

1991 год. Украина провозглашает независимость. Даниил, теперь седой старик, стоит на площади среди тысяч людей. Он плачет. Его внук, студент Тарас, кричит: «Свобода!»

— Ты знаешь, что такое настоящая свобода? — спрашивает Даниил.
— Нет, дед, но мы ее построим!

5. Майдан

2013-й. Тарас, теперь успешный адвокат, звонит деду:
— В Киеве начинается революция. Едем?

Даниил, 88 лет, летит в столицу. Он стоит на Майдане, глядя на горящие шины, баррикады, молодые лица. Внук в каске кричит что-то о Европе.

Старик молчит. Он видит не «фашистов» или «героев» — он видит людей, готовых умереть за свою правду. Как когда-то в Майданеке.

— Дед, ты чего не идешь? — кричит Тарас.
— Я уже был в одном аду. Не хочу в другой.

Но он остается. Потому что если не он, то кто же расскажет им, чем заканчиваются революции?

6. Эпилог

2014-й. Даниил умирает во сне. Последнее, что он видит — два костра: один в Майданеке, другой на Майдане.

Оба горят.

Но люди между ними — живые.

Когда Шишел-Мышел был маленький,
его ласково называли Шишка-Мишка.

И от этого у него твердела шишка...

Шишел-Мышел был стихийным бедствием в миниатюре, бродячей катастрофой в обличье лохматого комка шерсти с глазами, как у пьяного филина.

Он не ходил — ковылял.
Не говорил — бубнил под нос.
Не спал — зависал в состоянии вечного недовольства.

А ещё он пердел.

Но не просто так, а с последствиями.

---

1. Роковой обед

Однажды Шишел-Мышел набрел на поляну, где три глухаря спорили, кто из них царь леса.

— Я! — кричал первый, распушив хвост.
— Нет, я! — орал второй, долбя клювом по пню.
— А я вообще в городе бывал! — хвастался третий.

Шишел-Мышел молча сел рядом, достал из складок своей шкуры полусгнивший гриб-дождевик и начал его жевать.

Глухари фыркнули:
— Ты чё за урод?

Шишел-Мышел не ответил. Он лишь вздохнул — и тут же испустил газы.

Это был не просто пук. Это был гудок апокалипсиса, звуковая бомба, сигнал к эвакуации.

От мощной волны:
— У глухарей вылетели перья.
— Берёза согнулась пополам.
— Барсук в соседней норе написал завещание.

А Шишел-Мышел спокойно доел гриб, крякнул и пошёл дальше.

---

2. Встреча с Медведем

Медведь, конечно, был хозяином леса. Но Шишел-Мышел не признавал хозяев.

Когда косолапый загородил ему дорогу и рявкнул:
— Ты чё тут, сопляк, пукаешь?!

Шишел-Мышел посмотрел ему в глаза.

Потом натужился.

Медведь ещё не знал, что это ошибка.

ПДЫЫЫЫЩ!

Медведя отбросило на три сосны назад. Он встал, потрогал себя лапами (всё ли на месте?), потом посмотрел на Шишел-Мышела с священным ужасом.

— Извини… — пробормотал хозяин леса и тихо ушёл в спячку.

---

3. Великое Затмение

Но главное случилось в день, когда Шишел-Мышел съел старую квашеную капусту.

Он сидел на пне, урчал животом и смотрел, как солнце медленно скрывается за тучами.

— Оно тоже боится… — прошептал филин с ближайшего дерева.

И тогда началось.

Земля затряслась.
Деревья закачались.
Птицы взлетели прочь.

А Шишел-Мышел наконец-то расслабился.

ТЬМА.

Когда дым рассеялся, оказалось, что:
— Солнце сдвинулось с орбиты.
— Волки теперь воют басом.
— А в центре поляны зияет идеально ровная дыра в преисподнюю.

Шишел-Мышел почесался, крякнул и поплёлся дальше.

---

Мораль:

Если в лесу вдруг стало тихо — беги.

Это не тишина.

Это Шишел-Мышел задумался.

Один мальчик сел читать френдленту. День читает, два читает,
никак остановиться не может. Потом раз -- а у него френд
помер, хоронили всей жежешкой, порвали три баяна. И потом
ещё кто-то выложил его посмертную фотку: лежит мертвец,
скалится на Луну, а губы его выкрашены ярко-красной помадой.

Это был знак, но внимания тогда не обратили. А мальчик всё
сидит и френдленту читает. А потом раз -- известный
ресторатор взял, да и расчленил горячо любимую жену на
куски, да и скормил гостям сие блюдо под видом шашлыков.
Тщательно прожарил на мангале, конечно, нет проблем. Повар
был, профессионал высочайшего класса. Горячее мясо, прямо с
углей, да с какой любовью подавал! Был и я в том ресторане,
пиво пил, шашлыки ел, да ничего в рот не попало, всё под
стол упало(да и сам туда упал напоследок, я ж трезвый по
ресторанам не хожу).

В этот момент мальчик оторвался от чтения на несколько минут
и огляделся. Всё было как обычно, лишь торчала хвостом
кверху умершая от голода кошка. "Кошка сдохла, хвост облез"
-- подумал мальчик, взял её за хвост и попытался выбросить в
мусоропровод. Но... мусоропровод куда-то исчез. "Замуровали,
демоны!", -- подумал мальчик и положил кошку на коврик
соседям.

Расправившись с домашними делами, мальчик опять лёг
на диван и достал мобильный телефон. Глядь -- а фон в его
френдленте стал не белый, а чёрный. "Это просто ночная тема"
-- подумал мальчик -- "сам не помню, когда это я её сменил".
Но текст на экране стал медленно менять цвет — с белого на
тёмно-красный, будто пропитываясь кровью. Буквы начали
шевелиться, сливаться в странные узоры, а потом и вовсе
складываться в слова, которых раньше не было:

"Ты уже один из нас."

Мальчик почувствовал, как по спине пробежал холодный пот. Он
попытался закрыть приложение, но палец провалился сквозь
экран, будто в густую, липкую паутину. Из динамиков телефона
донёсся тихий смех — знакомый голос того самого умершего
френда, чьё лицо он видел на той зловещей фотке.

— Ну что, вкусно покормили? — прошептал голос.

За окном что-то громко упало. Мальчик подошёл и отдернул
штору. Напротив, у подъезда, стояли все его друзья из
френдленты. Они молча смотрели на него, широко улыбаясь. У
каждого — губы, выкрашенные в ярко-красный цвет.

А потом они хором сказали:

— Теперь твоя очередь.

И тогда он понял: френдлента — это не просто лента. Это
сеть. И она уже его поймала.

Poll #2091 Нажраться?
Open to: All, results viewable to: All

Нажраться?