| Игра в Бисер Германа Гессе |
Sep. 17th, 2021|10:43 pm |
После введения в Буддизм, решил немного побаловать себя художественной литературой. Под руку мне попалось издание 1990 года "Игры в бисер" Германа Гессе, издательство Радуга. Сам до этого был знаком только с романом "Cтепной Волк" этого автора, который два раза перечитывал в старшей школе, так он мне нравился. Мне давно рекомендовали прочитать этот роман, и после прочтения книги о буддизме я очень хотел познакомиться с героем Гессе, Сиддхартхой. Но совершенно внезапно оказалось, что про Сиддхартху написано в романе "Сиддхартха". А в "Игре в бисер" написано про игру в бисер.
На том, что в в "Игре в Бисер" написано про игру в бисер обзор можно было бы закончить. Но не могу не добавить, что в книге издательства Радуга роман предваряется рассказом "Паломничество в страну Востока" и это самое издательство Радуга настоятельно рекомендует начать с этого рассказа как со своего рода демо-версии Игры в бисер. Там от первого лица рассказывается, про паломничество в страну востока, которое совершают члены некой масонской организации писателей, музыкантов и художников. При этом, перемещаясь по Германии, они постоянно встречают персонажей классической немецкой литературы, да так много, что получается как бы DDOS атака на мозг читателя. Из-за этого я очень плохо все понял, но перескажу сюжет как запомнил. В какой-то момент ГГ в ущелье Морбидо теряет своего слугу, что проводит его через ряд сумбурных психических состояний. ГГ как-бы бежит от паломничества, и практически теряет все воспоминания о нем. Ведя вполне обыденную, В конце-конце он находит какие-то зацепки, которые заставляют его что-то вспоминать и приводят его к встрече с человеком по имени Лео, который мог-бы знать что-то о пропавшем слуге. Этот Лео обвиняет ГГ в том, что он перестал играть на скрипке и потерял связь с миром искусства в отличие от него самого, не ставшего обывателем. ГГ возвращается в братство, где его судят то ли за потери слуги, то ли за не-играние на скрипке, на вместо того, чтобы наказать назначают почетным архивариусом братства. Нарушая обед охраны тайн братства, ГГ начинает писать рассказ про паломничество в страну Востока, который мы как бы и читаем. Но что-то не клеится и у него начинается творческий затык. В конце его ловят и снова судят, но вместо того, чтобы наказать дают уже написанное паломничество в страну Востока, которая уже хранилась в архивах братства. И еще оказывается, что пропавший слуга, Лео и магистр братства это один человек.
Как я воспринял этот рассказ? Тут просматривается и диалектика, когда власть сама служит наказанием, и намеки на раннюю форму пост-модернизма через самовложенность рассказа и атмосферу переполненности литературными отсылками. Однако, на мой взгляд наиболее интересна тут тема забвения. Для меня само паломничество в страну востока созвучно, с чем-то в духе We Drive East группы Death in June, то есть со смертельным походом на восток против кровавого Большевизма. И хотя этот рассказ был написан в 30 года, и если отмести пророческую силу художественной литературы прямо такую коннотацию иметь не мог, но тем похожие впечатления могли быть связаны и с Первой Мировой. таким образом вся сказочность первой части рассказа представляет собой эскапистские тенденции германской интеллигенции, стремящихся забыть об ужасах войны. А вторая часть, это про некое магическое делание с целью обрести утраченную память.
Это все дает нам некий ключик для анализа самой "Игры в бисер", о котором я предлагаю пока немного забыть. Так вот сама эта "Игра в Бисер" это то ли фантастическое произведение, действе которого происходит в далеком пост-апокалиптическом будущем, то ли где сейчас, параллельно настоящему, но под сказочной пеленой восприятия, то ли это просто пост-модернистская игра, и все эти категории тут не уместны. Что такое собственно игра в Бисер тоже не совсем понятно. Известно, что это игра, в которую можно коллективно играть, и что для этого требуется глубокое владение гуманитарными науками, музыкой и математикой, а также это нечто, что можно изучать подобно академической дисциплине. В самом романе старый мастер Игры запрещает смешивать Игру и философию, говоря, что таким образом получается теологическая философия, которую Кант называл "волшебным фонарем химер". Это все навело на мысль о сходстве подобной философии с современной континентальной философией так называемых пост-модернистов от Фуко до Дерриды. Таким образом получается, что сама игра в бисер это что-то вроде эссенции пост-модерна, сохраненное в форме игровых практик и академической дисциплины.
Самое действие романа крутится вокруг некой полу-утопии Касталии, также известной как педогогическая провинция. В мере романа после периода, известного как Фельетонный Век произошла великая война, и законсервировать развитие человечества и была создана эта самая Касталия, представляющая собой сеть школ, университетов и интеллектуальных клубов. Населяют ее некие ученные мудрецы в совершенстве овладевшие багажом мировой филологии, философии, музыки и математики. Однако строжайше запрещено развивать или применять эти знания для влияния на общество. Это достигается путем строгой дисциплины, отказа от денег и собственности и некой медитации, позволяющей преодолеть плотские стремления. Все это только мужчины, и преодолев в себе похоть, они пополняют свои ряды вербуя талантливых школьников. Таки образом это уже не совсем люди, а некие пост-люди, тем не менее совершенно зависящие от обычных людей, которых они называют миром. Эти простые люди, судя по скудным свидетельствам живут в фашизоидной аристократической республики.
Сам роман представляется как научное исследование выполненное одним из касталийцев о судьбе некого Йозефа Кнехта (что значит слуга, или точнее крепостной) подобревшего известность как мастер Игры в далеком прошлом. Самого Кнехта приводит в Касталию мастер Музыки, где он продолжает обучаться в одной из элитных школ. Эта школа напоминает идеалистическую смесь 57 школы и Хогвартса. Само повествование крайн спокойно и кристально чисто. И единственным намеком на конфликты выступает, то что в этих элитных школах учатся и дети местной фашистской элиты. С одним из представителем этих пришельцев, Дезьерини, у Кнехта возникают жаркие споры о правильности мирского и Касталийского взгляда на жизнь. В дальнейшем показывается чудесное развитие карьеры в инсулированном элитарном обществе через приобретение полезных связей и конформизм. Кнехт заканчивает университет со специализацией в Игре. Потом он стажируется у Большого Брата, человека ставшего китайцем, и изучает искуство гадание И-цзинь. А потом работает учителем Игры в католическом монастыре, выполняя также секретные дипломатические поручения по налаживанию связей с Ватиканом. Оказавший на ежегодных больших Играх знакомы старый мастер Игры умирает, и Кнехт внезапно оказывается его приемником. При этом в этой истории акцентируется внимание на потере власти с ростом авторитета. Таким образом, в достаточно юном возрасте, занимая одну из высочайших должностей. Уже в новой позиции он снова общается с дезьерини, присоединившимся к новой фашистской элите. Судя по всему, еще более жесткой и радикальной. Он стал министром по развитию Касталии. Однако, оказывается, что он разочарован, своей мирской жизнью, прелести которой он отстаивал перед Кнехта. Его жена его не любит, и портит характер их единственного сына. Однако и сам Кнехт, в это время разочаровывается в Касталии, не способной создать ничего нового. Он решает покинуть Касталию и стать учителем сына Дезьерини. Он пишет письмо магистру ордена, где напирая на то что грядет некий кризис, просит снять его с должности. Однако, получив отказ, он все таки сбегает и отправляется учить мальчика в загородное имения. Там, чтобы завоевать доверие своего ученика, кнехт решает устроить соревнование по плаванию в горном озере. Однако соприкоснувшись с холодной водой Кнехт получает инфаркт и тонет. Причем, если история восхождение преподносилась как нечто построенное на документальных фактов, то история нисхождения и смерти как легенда.
Но на смерти Кнехта роман не заканчивается. Потом автором-историком приводится его поэзия, которую я не читал, так как читать стихи могу строго в определенном состоянии духа, которое последнее время бывает у меня крайне редко. А потом приводится еще три легенды из жизни кнехта. Верны они все одновременно, конечно, быть не могут так как первая из них стилизованна под каменный век, вторая под житие святого, а третья под индийскую легенду. Также и сюжеты там противоречивы. В первой кнехт становится шаманом племени. Но из-за провокации предателя назначается сакральной жертвой. Однако сам предатель не в состоянии принести его в жертву из-за слабого духа, и его убивает старый охотник, а его сын, реинкарнация отца его жены, становится новым шаманам и проводит ритуал с его трупом. Во втором рассказе Кнехт святой, который разочаровывается в своей святости, но встретившись с другим таким же разочаровавшимся святым, но с совсем другим характером, вместе они обретают новую силу веры. А в последнем рассказе Кнехт становится индийским пастухом, пережившем необычный опыт. В этом опыте, ему кажется, что он оказался пропавшем принцем и обретает королевство. но из-за козней соседа он попадает в плен, и его любимого сына убивают. Однако, оказывается, что все это иллюзия, которую создал йог, чтобы объяснить Кнехту понятия Майи. И Кнехт сам становится йогом. Так как все три эти истории противоречат друг-другу, то встает вопрос, насколько содержание основного романа в контексте мета-вселенной Гессе должно восприниматься как быль и основная реальность, а в какой просто как стилизация некой мета-истории, которая сама непосредственно никогда не рассказывается.
Вообще вся эта картина произвела на меня довольно интересное впечатление. Довольно необычно, что я нашел много параллелей между жизнью Касталии и моим собственным видение идеального космического Тибета, которое вызвало так много нареканий к моей прошлой статьи про буддизм. Описанное Гессе созерцательная жизнь построенная вокруг знания и дисциплина крайне перекликается с моими собственными ценностями. Что же касается отличий, сейчас я покажу, что они не совсем не сушественны. В романе довольно много говориться о любви, тем не менее, если брать основную сюжетную линию, то там совершенно нет женских действующих персонажей. И вся эта любовь, очевидно, носит гомосексуальную природу. Однако, в Касталии, благодаря практики медитации, носит совершенно платоническую природу. Так сказать, Венера Урания над Венерой Терестией. Я же для решения этой проблемы предложил установить гомосексуальный тантрический секс, что вызвало очень много нареканий. Однако, если бы вы лучше меня знали, например, как я сам, то вы бы поняли, что мой личный опыт чувств и отношений намного ближе к описываемым в романе. А тантра это просто дань эксцентрике. Во вторых, в моем Космическом Тибете мир будет подчинен республике Духа, а не наоборот, но это просто следствие ницшеанской воли к власти, которую могу полностью реализовать в соей тупой голове. Что же касается отсутствия синтеза поиска новых знаний, то я сам к этому близок. Как вы сами ведите, я нахожусь под столь глубоким грузом культурного наследия человечества, что пишу тут только обзоры вместо того, чтобы создавать что-то новое.
Как вы видите Касталия близка к моему идеалу. Но тут не все так просто если вспомнить о нашем волшебном ключике. Касталия образовалась после некой великой катастрофа, и Кнехт предвещает магистру Александру некую катастрофу в будущем. Что это если не первая и вторая мировая война? Тогда получается, что весь богатый мир кудесников Касталии полностью помещается в интербеллум. А касталийцы это высшая Германская интелегенция полностью выпавшая из общественно-политической жизни ради глубокого изучения теоретических предметов. Тогда неудевительно и мое влечение к Касталии или идеальному Космическому Тибету. Ведь мой собственный отказ от общественной жизни в пользу математики, философии и литературы это в значительной степени реакция на бесконечный путинский сатано-фашизм. Но сам Гессе с такой пасивно-созерцательной позицией не согласен. Почему Кнехт уходит со своего поста, и идет воспитывать сына Дезьеринни? Потому что долг интеллектуальной элиты воспитать детей гэбешников так, чтобы они построили нормальное общество. Как мы видим, в СССР интеллектуальные элиты с этим не справлялись. А вот своего рода Касталии там процветали, только совершенно неформальные. Вспомним хотя бы южинский кружок с выучившим в школе самостоятельно греческий и латынь Головиным. То есть, если предельно тривиализировать, то вопрос романа звучит а так. Как в стране с замечательными математиками Геттингенско университета мог появиться Гитлер? А наши деньги, как в стране Колмогорова и Гельфанда мог появиться Путин?
Но значит ли это, что надо срываться с места и кого-нибудь учить? Почему Кнехт сразу умирает в озере только встав на свой путь? Тайна! Но если почитать критическую статью от издательства Радуга то выясняется, что Гесс очень интересовала возможность раскрытие некой внутренний сущности человека, вопреки всем общественным влияниям. Я бы назвал это собственной культурой, а в терминологии того-же Головина это семя Сатурна. Так вот получается, что эта внутренняя сущность Кнехта комплементарна Касталии. И хотя в ядре ее, намного глубже, находится нечто большее, некое фундаментальное стремление учить, оказавшись вне Касталии он умирает. То есть, хотя нельзя сказать, что Касталия это то самое семя Сатурна в Кнехте, Касталия она полностью следствия роста этого семени. Оно уже развилось в форму Касталия, ведь она внутри, а не снаружи. И чтобы получить нечто другое эти разросшиеся побеги и ветви необходимо срезать в результате болезной операции. И только смерть и реинкарнация может помочь семени развиться правильно . А мое семя уже развилось в Космический Тибет с фуррями и гомо-тантрой. |
|