rigort's Journal

Лилия Малахова. Замужем за Церковью (записки матушки)
Кто в церкви хозяин?

Прежде, чем начать говорить об этом, необходимо разделить понятия церковь – храм, здание, молельный дом; и Церковь – собор всех верующих с духовенством вкупе, говоря языком юридическим – организация. Если в Церкви хозяин – Господь Бог, то в обычных церквях, разбросанных по белу свету, хозяин, как бы странно это ни могло показаться – государство. Да-да, государство. Это только в бумагах прописано, что Церковь от государства отделена. Да и чиновники любят вспоминать об этом, как только речь заходит о введении в школах религиозных и околорелигиозных предметов. Но как только встает вопрос о финансах и материальных ценностях, так сразу начинаются разговоры о том, что Церковь – это такое же юридическое лицо, как и все остальные организации! И поэтому должна находиться на равном положении с ними! Поэтому все храмы исправно платят все положенные налоги – в ФСС, в ФБ, в ТФОМС, в ФФОМС, в ПФ РФ. А все работники церквей на общем основании платят подоходный налог – 13% от своей зарплаты. Дело в том, что сейчас духовенство на общих для всех граждан России основаниях получают пенсии. Произошло это лет 20 назад, а до того времени при каждой Епархии существовал пенсионный фонд, в которых каждый приход перечислял сколько-то процентов от своих доходов, и из этих средств назначали пенсии батюшкам, ушедшим на покой. А сейчас их причислили к наемным работникам. И в 60 диакон или священник официально уходит на пенсию. Хотя на самом деле священник на пенсию не выходит. Как говорят в церковных кругах – «паши, пока Господь не выпряжет». Другими словами – пока можешь служить – служи.

Единственный налог, от которого храмы избавлены – это налог с прибыли. Потому что считается, что все, что несут прихожане в храм – это добровольное пожертвование, не облагаемое налогом. Хотя добиться этой льготы иерархам и юристам Церкви стоило больших усилий – несколько лет назад была предпринята попытка тотального контроля за финансами, проходящими через свечные ящики. Речь шла о том, чтобы установить в каждом храме расчетно-кассовый аппарат. Ведь с точки зрения налоговиков храмы занимаются торговлей, реализацией товара. Но с точки зрения религии храмы принимают пожертвования. Допустим, свеча на заводе стоит три рубля. В храме её вам предложат за пять рублей. Разница в два рубля – это есть ваше пожертвование на храм. Жертва – одна из древнейших составляющих религии, причем практически любой из них. Разнятся они только в своем качестве. Например, алеуты приносят в жертву своим богам собак, а в христианстве жертва может выглядеть как свеча, хлеб, ковер – любой материальный предмет. Согласно правилу нашей веры, человек должен жертвовать на храм десятую часть своих доходов. Во многих зарубежных церквях этот налог взимается автоматически, наряду с подоходным, причем независимо от отношения гражданина к церкви. Насколько мне известно, такое практикуется в Германии и Швеции. А во многих общинах протестантского толка за неуплату десятины могут из общины изгнать. Русская Православная Церковь, памятуя о тяжелом финансовом состоянии своей паствы, значительную часть которой составляют люди малоимущие, не настаивает на неукоснительной уплате десятины. Согласитесь, жестоко и несправедливо требовать от пенсионерки с пенсией в 3000 рублей отдавать в храм 300 рублей ежемесячно. Поэтому православные отдают на храм, кто сколько пожелает – исходя из соображений своей совести и своих финансовых возможностей. Есть люди, которые дают десятину. Их никто не заставляет. Просто они нашли для себя возможным добровольно отдавать 10 % от своих доходов. Тех же, кто не способен или не хочет давать столько – никто не проклинает и не выгоняет. Да, собственно, за количественным содержанием пожертвования никто и не следит. Принесли – и принесли. Дали – и дали. В православных церквях реализуется заповедь о тайне жертвы. Стоят кружки для сбора пожертвований – кто сколько хочет, столько и положит. Никто не наблюдает.

Но вернемся к нашим баранам. То есть налогам. Помимо налогов с фонда заработной платы с недавнего времени храмы стали платить налог на землю. Земель, «принадлежащих» храмам есть два вида – земля под храмом и вокруг него, и земля, которая куплена приходом или возвращена ему государством для, например, постройки церковного дома, ведения подсобного хозяйства, строительства мастерских и для прочих аналогичных нужд. Поначалу храмы земельных налогов не платили. Горбачев на волне своей щедрости избавил церкви ото всех налогов вообще. Но затем, к закату эпохи Ельцина, чиновники сильно об этом пожалели и решили все-таки часть налогов вернуть. Поэтому все имеющиеся земли у храмов, кроме тех, которые отнесены к собственно храму, быстренько описали и обложили налогом.

Почему церкви не платят налог с земли, на которой стоит храм? А потому что подавляющее большинство храмов в России принадлежат…государству. На самом деле Церкви храмы никто не отдает. На самом деле чиновники ни одного храма Церкви не вернули. Государство СДАЕТ здания церквей приходским общинам … в аренду. Пока бесплатно. Причем сначала это была бессрочная аренда – то есть, пользуйтесь, пока охота. А с недавнего времени аренда стала срочной – т.е. государство по своему усмотрению в любой момент может попросить храм себе обратно. Такие отношения между общинами и государством очень прямо скажем, несправедливы – несмотря на то, что на каждой из церквей висит табличка «Охраняется государством», на самом деле охраняют и содержат их прихожане, а настоятель, более того, несет уголовную ответственность за порчу памятника архитектуры. Вот и получается – передали три стены и два окна – «памятник архитектуры» - извольте его довести до благопристойного вида и, упаси Боже, если эти три стены возьмут да и рухнут – настоятеля ждут крупные неприятности. За состоянием памятников строго следит отдел архитектуры. Без его ведома ни в коем разе нельзя кирпича из стены вынуть. Сначала батюшка должен представить проект реставрации, смету, согласовать это с архитектурным отделом, найти квалифицированных реставраторов, могущих выполнить эти работы и, если архитекторский отдел благословит, тогда уж приступать к реставрации. Кто хоть раз в жизни строился – знает, каких денег стоят все эти сметы-подписи. А средств-то ни копейки не выделяется! Если еще лет 10 назад некоторые храмы имели статус памятника федерального значения, и им со скрипом хоть что-то на реставрацию выделялось, то сейчас все до единой церкви получили этот статус. А все – значит, никто. Кислород перекрыли окончательно. Даже если кирпичи на голову падают – никто пальцем не шевельнет. Вот и получается интересная вещь – настоятель о храме печется, ищет спонсоров, ищет рабочую силу, спасает этот самый памятник и сам же за это получает по шее от отдела архитектуры, который, по идее, должен помогать, но на самом деле препятствует проведению реставрационных работ.

Imported event Original