Как говорит Господь Валерий

ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА КОМЕДИАНТЫ
https://ridero.ru/books/komedianty/
Город я познал давно. Именно познал, как библейские мужи познавали своих жен. Он вошел и познал ее в зверином естестве бытия…
Ночь, звезды… Ночь щерится поруганным ртом Луны. Я есмь бог, мать вашу! Я и Город. Из улицы в улицу… Левушка-ревушка, прогрессор хренов, только обесшекненный и с "Ж" по всей харе… А в венах течет кайф. Глаза кипят. Я есмь бог! Слышите, ублюдки хреновы? Я есмь бог!
Я чист. Никакой химии, даже пива и сигарет. Город не терпит грязи. Кладет он на тех, кто… Сегодня я волк. Тело напряжено, уши торчат. А запахи… Боже мой! Ночь. Можно не опасаться… Иногда промелькнет двуногий мешок тухлятины, прижимаясь к забору и излучая страх, что твой синхрофазотрон.
Откуда им знать? Знать им откуда? У них математика и здравый смысл. Ну их! Пусть смердят себе где-нибудь там, а здесь Город. Город и Лес по ту сторону сна… Сад смерти.
Это мы рыскаем в поисках врат. Сад смерти. Карьер. Горы мусора, который лениво дымится, заслоняя небо зловонием. И столбы. Двухметровые ржавые столбы щерятся в небо. И их сотни. Слава тебе, о человек! А за окном кислотный дождь и пепел. Пепел падшей планеты, так и не познавшей любви, и остатки тех снов, которые уже никогда…
И вот бредем мы целую вечность по колено в гноящейся совести. Наши помыслы – яд. В наших сердцах – смерть. И дом… Мертворожденное дитя конвульсирующих стекла и бетона. Черный оскал беззубой пасти окон. И река, втиснутая в бетонные берега. Ее ноги сбиты в кровь. Она закрывает лицо руками…
Но приходит мать-Ночь и гладит ее ласковыми руками, расчесывая с пробором лунной тропы. Здравствуй, мать-Ночь. Пусть спят двуногие бурдюки смерти. Пусть снится им покой и похоть, сочащаяся на подушку. Имеющий душу, да учует. Он живой, этот Город, что бы ни говорили эти ублюдки! Вовеки веков, аминь или в бога душу мать, что в принципе одно и то же. Здравствуй, мать-Ночь.
Я есмь бог, врата проходящий. Как утаить мне песнь за пазухой? Как обмануть вечно пьяного архангела с небритым лицом, что стоит на страже? Как пронести эту бьющую ключом жизнь в мир смерти и тлена, именуемый Днем? Как обойти мне этого парня и его вездесущих псов? Или нет. Пусть летит моя песнь… И была ни была. Поднимаю лохматую морду и целую в лицо эту вечно пьяную развратницу со странным именем Небо, прямо в ее ненасытные губы.
– Ау-у-у-у-у-у-у-у! Ау-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! – разносится среди каменных нор, где жмутся в подушки двуногие трупы.
Я есмь бог, что бы это ни значило».