Я раньше думал, книги делаются так: пришел поэт, слегка разжал уста, и сразу запел, вдохневенный простак - пожалуйста!.. А, оказываетя, прежде, чем начнет петься, долго ходят разомлев от броженья, и долго ворочается в тине сердца глупая вобла воображенья... Но если сегодня мне, грубому гунну, кривляться перед вами не захочется, и вот... Я захохочу... и радостно... Сейчас сидишь, вот, сердце в железе, день еще - выгонишь, может быть, изругав. В тусклой передней долго не влезет сломанная дрожью рука в рукав... Но вы мне люди, и те, что обидели, вы мне всего дороже и ближе. Видели, как собака бьющую руку лижет?.. И самое мое бессмертие хотите отдам за одно только слово, ласковое, человечье?..

За одно только слово - не правда ли, дешево?

Эх!

Как же, попробуй, пойди - найдешь его!...

А началось всё у меня с этого:

"...Придите все ко мне,
Кто рвал молчанье,
Кто выл
Оттого
Что петли полдней туги.

Я вам открою
Словами, простыми, как мычанье,
Наши новые души,
Гудящие,
Как фонарные дуги.

Вам ли понять,
Почему я
Спокойный насмешек грозою
Душу на блюде несу
К обеду идущих лет.

С небритой щеки площадей
Стекая ненужной слезою
Я,
Быть может,
Последний
Поэт".

Мне было лет 15. "Выл оттого, что петли полдней туги" - это, по-моему, абсолютный шедевр звукописи. Лучше не бывает.

Примерно, так же и в том же возрасте. И это уже - посмертно...