Журнал Саши Сафонова - [entries|archive|friends|userinfo]
sasha_bor

[ userinfo | ljr userinfo ]
[ archive | journal archive ]

[Jan. 21st, 2015|12:00 pm]
Previous Entry Add to Memories Tell A Friend Next Entry
Плохо спалось: исчезла ночь, будто её и не было никогда. Нисколько не почувствовал, вскочив с кровати, что спал только что, что должен был бы отдохнуть, что спина и ноги должны были бы, ну, по идее, пройти: и ведь не прошли, и ведь как гудели, так и гудят, а на работу уже пора. В общем, едва моргнул — а уже шесть утра, пора уходить на работу.

А поскольку я закончил вчера с некоторой грустью последнюю, 7-ую книгу Иосифа Флавия из очень интересной и крайне мне понравившейся "Иудейской войны", то по дороге на работу в наудачу попавшейся мне пушкинской, а, значит, не такой тесной электричке, я решил: а ну-ка поперечитываю-ка Паисия Святогорца его тот пятитомник: я его давно в последний раз читал, еще когда в Лавре работал. И, кстати, тоже тогда в электричках читал, только в загорских. Так все пять томов, а еще письма к монашествующим, и прочитал, как раз когда за окном всякие софрины, хотьковы и ашукинские с зеленоградскими пролетали туда-сюда.

И вот почти сразу же такое явилось, что крепко я задумался, даже чуть не упал, оскользнувшись на тривокзальном перроне. Вот так: "Он [Иуда] знал, что Христос освободит умерших из ада. «Пойду-ка я в ад прежде Христа, — сказал Иуда, — чтобы Он освободил и меня!» Видишь, какое лукавство? Вместо того, чтобы попросить у Христа прощения, он сунул голову в петлю. И посмотрите, благоутробие Божие согнуло смоковницу, на которой он повесился, но Иуда, [не желая остаться в живых], поджал под себя ноги, чтобы они не касались земли. И все это ради того, чтобы не сказать одно-единственное «прости»". (Паисий Святогорец. Том I. С болью и любовью о современном человеке. Глава II). И всё это — ради того, чтобы не сказать одно-единственное «прости»! Грустно это очень.

И мало того, что я знаю некоторых таких людей – это ещё полбеды, это ещё пустяки, может, они совсем и не такие: да точно не такие! — но я сам, сам, бывает, поджимаю к подбородку ноги, чтобы они не касались земли, раз смоковница гнётся подо мною, тяжелым и толстым, лишь бы "прости" не сказать. Лишь бы спастись без "прости". Он же, мол, всё равно милостив. Но ведь Он и правда милостив, однако никакой хитростью Его не обмануть: не проскочишь. В чём же тогда эта милость? А в том, что Он даёт тебе такую возможность сказать «прости». Не "возможность", нет. Не-об-хо-ди-мость.
Вот моя дочка Сонечка, уж как она плачет, как не даётся себе носик чистить: вопит, орёт, слёзы с кулак катятся, вырывается она, увёртывается, ревёт горько, а надо. Потому что не заснёт она с соплями: нос-то не дышит. И вот крутись-не крутись, а надо потерпеть от мамы, никуда не денешься. Так и тут: надо сказать "прости": на ша́ру не проскочишь. И не потому, что Херувим с пламенным мечом зевнуть может, а потому что без "прости" — дышать невозможно, жить.

Вот так мне и думалось по дороге на работу, как-то так и думалось.

Сегодня же утром обратил я внимание вдруг ещё на одну очень-очень интересную деталь: в молитве "Господи Иисусе Христе, Сыне Бога Живаго, пастырю и агнче, вземляй грех мира…" дважды упоминание анафемы стоит со словами "своя, своя их" — по тексту анафема обязательно конкретно своя или чья-то. Вот смотрите:

"Аще же в слове, или в деле, или в ведении, или в неведении, или слово священническое попраша, или под клятвою священническою быша, или под свою анафему падоша или под клятвою ведошася, сам яко благ и незлобивый Владыко, сия рабы Твоя словом разрешитися благоволи, прощаяй им и свою их анафему, и клятву, по велицей Твоей милости".

И это ведь так верно! Нельзя абстрактно констатировать отпадение от Церкви: мол, есть кое-кто, некоторые, кое-где всякие-разные, которые взяли и отпали от Матери-Церкви. Есть, конечно, как же не быть? Это и так всем понятно. Но это еще никакая не анафема. А вот лично кто-то, я, например, если, не дай Бог, напридумываю всякого идиотства в богословии, то, как раз, под свою, т.е. мою анафему и паду.

Из этого всего вытекает один интересный вывод. Нельзя со стороны наложить анафему, ее можно только зафиксировать: есть она или нету ее. А вот свою анафему человек создает себе сам. Поэтому, никакое "анафема" не проклятье, как думает большое количество людей: проклятие, как раз, накладывается, насылается откуда-то извне, со стороны. Да и вообще, стала бы Церковь проклятья на кого-то накладывать, вот ещё! А анафема бывает только своя, собственная, взрощенная самим же собою. И хотя "анафема" (греч. ἀνάθεμα) — переводится как "отлучение" (от греч. опять-таки ἀνατίθημι — "возлагать, накладывать"), я бы перевёл это слово, скажем, как "косяк, косяки".

Вот так, например: "Аще же в слове, или в деле, или в ведении, или в неведении, или слово священническое попраша, или под клятвою священническою быша, или под свои косяки падоша или под клятвою ведошася, сам яко благ и незлобивый Владыко, сия рабы Твоя словом разрешитися благоволи, прощаяй им и свои их косяки, и клятву, по велицей Твоей милости".

Ну, как-то так меня сегодня штырило. А пришёл, и надо дела на работе делать, тексты стоят. Па-а-ашёл читать.
LinkLeave a comment