Чтение на ночь В течение последнего месяца перед сном решил почитать «Былое и думы». Потому что в юности не прочел. Крайне скучная книга - скорее годная в качестве снотворного. Теперь я ее читаю просто как автопортрет Герцена, из которого ясно, откуда у него в голове завелись революционные мысли. Кажется, они там возникли закономерно. Любовь матери – на нуле. Лютеранка, которая толком не говорила по-русски. Полное непонимание отца и также отсутствие любви. Отец – без дела и образования, без любви к Отечеству. Карамзина читать не стал: «Кому это может быть интересно?» Формализм веры – «так принято», не более.
Вся любовь Герцена – лакейская челядь, дворовые девицы, с которыми он тайно резался в карты. Чтение – французские романы. О русской литературе – ничего! Учение – опять же у каких-то немцев и французов. Француз прямо расцвел, когда обсуждали с юношей проблему цареубийства. Далее университет. Никаких признаков интереса к наукам. Интерес к первенству среди студентов. Все воспоминания – о пирушках. Герцен пишет, что не было ни одной скабрезной истории. Правда, намекает, что к проституткам ходили. И, якобы, никакой подлости. Сам же рассказывает, как старого профессора выгнали из аудитории «за грубость», а потом гнали до ворот и бросили вслед ему калоши. Начальство предпочло замять дело о бунте и профессора уволили. При разборках Герцен подбивал всех лгать, как только возможно. Положенный карцер был игрой – при свечах они пили вино и резались в карты.
Нелюбовь к Николаю I. Якобы за декабристов. Ничуть. Просто своей жесткостью и надменностью он напоминал Герцену отца. Революционные фантазии – от незанятости делом. Сплошная праздность. Претензии Герцена смехотворны, подобны детским обидам. И это пишет человек, которому уж под пятьдесят.
Собственно «дум» у него очень мало, а «былое» - какие-то эпизоды, частные истории, штрихи воспоминаний о пустяках. Впрочем, мог бы стать неплохим романистом, если бы мог понимать задачу сюжета. В «Былом и думах» ни сюжета, ни общей идеи, ни персонажей, проходящих через повествование на путях личных исканий и жизненных перипетий.