schisma
schisma
.............. ..............

September 2008
  1 2 3 4 5 6
7 8 9 10 11 12 13
14 15 16 17 18 19 20
21 22 23 24 25 26 27
28 29 30

schisma [userpic]
Графомания как она есть. Лекция 1. Многословие

Первый же вопрос, на который необходимо ответить, говоря о многословии: а бывает ли, вообще, оправданное многословие?

Если вы ещё не заметили подвоха, перечитайте вопрос. Перечитывайте его снова и снова, медитируйте над ним, как неофит над дзенским коаном, и раньше, чем прочтёте мою аргументацию, постарайтесь понять сами, почему я отвечаю на этот вопрос «нет».

А пока вы будете медитировать, я задам вам ещё один вопрос.

Можно ли считать априорно многословными:

пространные рассуждения на заданную тему;

длинные периоды со сложной сочинительной или подчинительной связью;

распространённые обороты;

ряды однородных членов предложения?

Ответили? Ну, отлично. Теперь следите внимательно за логикой.

Многословный оборот — это пассаж, в котором присутствуют слова, не несущие смысловой нагрузки. Если все слова пассажа имеют смысл и цель, то их всегда окажется в меру, и такой оборот вне зависимости от количества слов, содержащихся в нём, будет автоматически исключён из разряда многословных. Оправданное многословие, таким образом, — это оксюморон: живой труп, чахлый крепыш, белая тьма и т.п. И правило номер один хорошего стилиста звучит так: оправданного многословия не существует.

Почувствуйте разницу. Встречаются длинные, плохо скомпонованные обороты. И встречаются обороты просто многословные. Путать их никак нельзя. Если плохо скомпонованный оборот принять за многословный и начать кромсать, изменится смысл высказывания. Напротив, если убрать лишние слова из многословного оборота, смысл высказывания не пострадает.

Многословному обороту не обязательно занимать полстраницы. Вот вам наглядные примеры многословия из двух-трёх слов:

…беззвучно, одними губами… (Плеоназм: одно и то же выражено разными словами.)

…глядел взглядом… (Тавтология: однокоренные слова поясняют друг друга.)

…встал рядом поблизости… (Лапалиссиада: абсурдное уточнение.)

Эти примеры — капля в море вариантов многословия, притом капля самая яркая, самая прозрачная, такая, что разглядеть её под силу даже выпускнику средней школы. Но мы-то с вами пишем книги, а не школьные сочинения, и наши знания о многословии должны быть несравненно глубже, чем знания школьников.

Прочтите внимательно следующие фразы:

…низкий рык…

…пасмурное осеннее небо…

…жаркое южное солнце…

…белая берёза…

Ничего не режет? Если нет, жаль. Это значит, что вы непристойно мало читаете. Объясняю подробно. Во всех четырёх примерах имеется то, что я называю вариантом контекстной тавтологии 1. Автор указывает такие свойства объекта, какие присутствуют в объекте по умолчанию. Рык вообще не может быть никаким иным, кроме как низким. Осеннее небо по умолчанию будет пасмурным, южное солнце — жарким, а берёза — белой. Нагромождать в тексте дефолтные2 определения — это, с одной стороны, расписываться в отсутствии воображения, а с другой — подозревать читателя в умственной неполноценности. Не беспокойтесь, читатель не дурак, он не запутается. Он увидит осеннее небо именно пасмурным, южное солнце именно жарким, а берёзу именно белой. Из этого нехитрого читательского умения следует дополнение к правилу номер один хорошего стилиста: в описании объекта допустимы только альтернативные определения.

Альтернативные определения бывают двух типов. Первый фиксирует состояние собственно объекта. Рык, например, может быть раскатистым или приглушённым, берёзамолодой или старой, высокой или низкой и т.п. Определениям первого типа присуща абсолютная отвлечённость от точки зрения наблюдателя. Автор просто констатирует свойства объекта.

Второй тип альтернативных определений фиксирует состояние наблюдателя (опосредованно, через проекцию состояния на свойства объекта). Осеннее небо в этом случае может оказаться спокойным или мятежным, просто печальным или сразу угрюмым, перламутровым или сизым; южное солнце будет весёлым или злым и т.п. 3.

В отличие от альтернативных, дефолтные определения ничего не фиксируют, кроме разве что авторской беспомощности. Действительно, надо совсем не иметь воображения и ума, чтобы видеть лишь очевидное4.

Помимо объективно дефолтных определений существуют условно дефолтные определения. Что это такое?

Если читатель однажды узнал о том, что некий персонаж обитает в Москве на Рязанском проспекте, то условно дефолтным определением этого персонажа будет «москвич с Рязанского проспекта». И фраза типа:

…а Наташка поехала к Володе на Рязанку…

возможно, окажется контекстной тавтологией5.

К сожалению, дефолтными определениями контекстная тавтология не ограничивается.

Охота закончилась: пуля полковника вошла чуть ниже уха зверя.

[…]

Волк был мёртв. Пуля насквозь прошила огромную голову.

Перед нами три предложения, два из которых необходимо убить без права на пышные похороны. Во-первых, здесь имеется условно дефолтное определение (если автор сказал, что выстрел достиг цели и охота закончилась, мы по умолчанию полагаем зверя мёртвым). Во-вторых, дважды, только с разных ракурсов, даётся описание одной и той же картины (если пуля вошла чуть ниже уха, это означает, что волка застрелили именно в голову). Итог печален: драма превращается в фарс, вместо полковника, торжествующего над телом побеждённого зверя, мы видим автора, который тщится создать впечатление.

Резонный вопрос: откуда берётся многословие?

Здесь мы вплотную подходим к проблеме, которая в той или иной степени возникает перед каждым начинающим литератором. Эта проблема — своего рода детская болезнь, редко кому удаётся избежать её без профилактики. Выражается она в том, что писатель, не доверяя аудитории, стремится как можно подробнее разжевать свою мысль. Иногда доходит до абсурда:

Если мы поедем, — сказал Денис, упирая на слово «если».

В авторской версии слово «если» в реплике выделено курсивом. Здесь по техническим причинам я выделяю его иначе. Как бы то ни было, важен сам факт контекстной тавтологии: одно и то же слово выделено и в реплике и в ремарке. Зачем? Затем, чтобы читатель ни в коем случае не пропустил важнейшую деталь эпизода — ударение на слове. Оставляя в стороне вопрос об истинной значимости этой детали, зададимся другим: почему автор так судорожно подчёркивает её?

Я согласна даже принять, как рабочую гипотезу, что это сделано по инерции. Но вы представляете, насколько должна быть велика инерционная сила, чтобы автор не заметил собственноручно расставленных знаков?

Между тем у любой инерции есть начало, и рассмотренный нами случай отнюдь не исключение. Фундамент многословия лежит ровно на той глубине, на которой в писателе заканчивается читатель. Бедный словарный запас — прямое следствие читательской лени — и есть та самая причина, которая заставляет писателя многократно повторять один и тот же тезис. У автора просто нет слов для выражения мыслей.

Что в действительности необходимо писателям (любым, не только начинающим), так это чтение. Притом чтение не современных бульварных книжонок и не прессы любого фасона и калибра, не технической документации и не учебников по литературоведению, а очень сложной, очень серьёзной и очень надоевшей за школьные годы классической литературы. Вы никогда не сможете писать, как Салтыков-Щедрин, Булгаков или Ильф и Петров, если будете читать исключительно Перумова и Дивова. Вы просто не будете знать, что можно писать, как Салтыков-Щедрин, Булгаков или Ильф и Петров. Более того, вы даже как Дивов писать не научитесь6.

Пора обобщить сказанное. Итак, постулировав, что оправданного многословия не бывает, мы бегло рассмотрели наиболее одиозные варианты многословия: плеоназм, тавтологию и лапалиссиаду. Затем мы перешли к контекстной тавтологии7, сделали вывод о том, что в описании объекта допустимы только альтернативные определения, а также выяснили, откуда берётся многословие и что мешает писателю ясно и кратко выражать свои мысли.

Вместо заключения.

Важно помнить: писатель вообще оперирует не словами, но безмолвием8. Слова суть мусор. Многословие же в точности подобно воде, скопившейся в трюме яхты, и точно так же, как заботливый яхтсмен вовремя откачает трюмные воды, добросовестный писатель безжалостно вычеркнет лишние слова из своей рукописи.

_________________________

1Не знаю, кстати, кто придумал термин «контекстная тавтология» (возможно, это моё персональное изобретение, а может быть, я его где-то вычитала), и не уверена в его совершеннейшей корректности. Но другой мне не известен, и я буду пользоваться этим.

2От англ. by default — по умолчанию.

3Всё это не означает, что, выбирая первый тип описания, автор отказывается создавать у читателя отношение к объекту. Наоборот, хороший провокатор знает, что грамотно выполненная констатация может воздействовать на читателя сильнее любой проекции. В связи с этим предлагаю расхожую, но не потерявшую свежести тему для размышлений: «Пессимист — это хорошо информированный оптимист. Оптимист — это хорошо инструктированный пессимист». Воздействовать на читателя заданным образом можно с помощью любых приёмов, иногда даже таких, которые напрочь противопоказаны учебниками. Однако такой уровень писательского мастерства доступен только тем, кто, освоив азы, не жалеет труда и сил на тренировку мозга. Можно ли пустить лошадь галопом с места? Конечно, можно. Но если всадник плох, лошадь, вероятнее всего, поскачет в гордом одиночестве, а толпа зевак вместо аплодисментов разразится гомерическим хохотом.

4Здесь неплохо было бы начать разговор о типизации, но в рамки статьи он не уместится. (Это для себя лично, nota bene.)

5А возможно, и нет. Иногда подчёркивать условно дефолтные определения диктует сам контекст, однако начинающий автор не всегда способен адекватно оценить условно дефолтное определение. Рекомендация: не доверяя редактору слепо, принимать к сведению его замечания о контекстной тавтологии. Руководствоваться правилом номер один: оправданного многословия не бывает.

6На вопрос: «Почему?» предлагаю найти ответ самостоятельно.

7Естественно, что на трёх примерах невозможно выстроить адекватную проблеме модель, но я всё-таки не книгу пишу, а статью.

8Графоман сочтёт этот тезис парадоксом, ремесленник усмотрит здесь доказательство моего высокомерия, а мастер и умный читатель согласятся со мной.

Comments

Слово "дефолтный" выглядит неудачной калькой с английского, к тому же это еще и профессионализм.

by default в смысле "[значение] по умолчанию" - это специфический компьютерный термин, даже носители языка не всегда корректно его понимают (хотя, конечно, по мере информацтизации общества таких становится все меньше). Исходно слово default означает "отсутствующий", "недостающий". Первоначально оно означало значение, которое используется программой в том случае, если программист (пользователь) не задал его явно - просто чтобы не вызвать сбоя из-за неопределенной переменной. Т.е. толковать "дефолтный" как "имманентно присущий" было бы не совсем верно. Расширительное же толкование - "типичные, характерные для данного объекта настройки/gfhfvtnhs" и т.п. появилось позднее.

Кроме того, после финансового кризиса 1998 года в русском языке сложилась устойчивая привязка слова "дефолтный" к соответствующим событиям. Толкование "дефолтный" - "по умолчанию" - это все-таки толкование, принятое только у околокомпьютерной тусовки.