| 1:34p |
В сущности, основной вопрос экономической науки ничем не отличается от основного вопроса философии, как его трактовали в советское время: что первично? Материя или дух? Если мы считаем, что материя первична, то нам понятно, что прибыли просто неоткуда взяться, кроме как из эксплуатации. В противном случае вообще непонятно, откуда она берется. Купил дешевле – продал дороже. В результате покупаешь дороже ровно на ту же сумму, на которую продал. То же самое и с деньгами. Идеалисты считают, что деньги первичны по отношению к товарам. Вернее, независимы от них. Отсюда и иллюзия, что регулировать экономику можно, управляя денежными потоками. Мол, напечатал больше денег или снизил процентную ставку, цены выросли, прибыль увеличилась. Если возникла инфляция, уменьшил количество денег, повысил ставку, она и исчезла. Класс! Или как говорят трейдеры: Грааль. Над подобными убеждениями смеялся еще Карл Маркс в XIX веке, говоря, что есть такие чудаки, которые считают, что товары поступают на рынок без цены, а деньги без стоимости. А потом товарная каша сопоставляется с кучей денег, и в результате возникает цена. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь, спрашивая: сколько стоит, получал ответ: да сколько дадите. Пять копеек за автомобиль? Чудесно. Берите. На самом деле деньги возникают не потому, что их печатают банки, а потому что происходит обмен товарами. И нужна какая-то универсальная стоимость, которая позволяла бы их обменивать друг на друга. Нечто вроде линейки, которая прикладывается к предмету, длину которого мы желаем узнать. Линейка может быть деревянной, пластмассовой, металлической. Но сантиметр металлической линейки всегда равен сантиметру деревянной линейки. Это к вопросу о том: золото ли деньги? Что с того, что мы не можем обменять, допустим, деревянную линейку на пластмассовую. Все равно один её сантиметр равен одной сотой эталонного метра, который хранится в городе Севре во Франции. Так что золото, конечно, деньги. Даже если сейчас на банкнотах не пишут, что 1 рубль (доллар, тугрик) равен определенному количеству золота. Количество добытого золота увеличивается, но поскольку это редкоземельный металл, то сравнительно незначительно по сравнению с количеством товаров. Так что оно продолжает оставаться мерилом стоимости. Маркс писал, что золото не имеет цены, поскольку является эталоном стоимости. Но цена на золото изменяется. Изменение цены золота является индикатором обесценения бумажных денег. Недаром, в старых книгах инфляцию называли бумажно-денежной, справедливо полагая, что обесценение золота явление из ряда вон выходящее. Но как же так? В США власти борются с дефляцией, а цена на золото растет? Как такое может быть? По идее, если мы имеем бумажно-денежную инфляцию, то и цены на товары должны расти. Для сторонников теории ничего не стоящих денег это неразрешимая загадка. Мол, мы снизили ставки до нуля, а цены на товары не растут. Как такое может быть? Наверное, мало напечатали. Надо напечатать еще. Для материалиста никакой загадки тут нет. Вы напечатали деньги. Их количество больше, чем предполагаемое количество золота необходимое для обмена товарами. Соответственно выросла цена золота в бумажных деньгах. Но поскольку обмена товаров не происходит, потому что на них нет спроса, то с какой радости расти ценам на них? Если бы бумажные деньги можно было свободно обменять на золото по номиналу, то мы бы наблюдали отток золота. Все ринулись бы в банки и стали требовать обмена бумажных денег на золото. Разумеется, в банках необходимого количества золота не оказалось бы. И они либо обанкротились бы, либо обмен бумажных денег на золото был остановлен. Поэтому во время существования золотого стандарта, вернее свободного размена бумажных денег на золото, нельзя было печатать деньги для борьбы с дефляцией. Поэтому, собственно, свободный размен бумажных денег на золото и золотой стандарт отменили. Есть такие смешные ребята, сторонники австрийской школы экономики. Они требуют вернуть золотой стандарт, чтобы не было инфляции. В этом они правы. Инфляции не будет. Но капиталистическая экономика перманентно беременна не инфляцией, а дефляцией. Во время кризисов цены падают. Золотой стандарт отменили, чтобы можно во время кризисов печатать деньги для борьбы с дефляцией. Но это иллюзия. Кризисы заканчиваются сами собой, а необходимое количество денег определяется не центральными банками, а самой экономикой. Центральные банки лишь монополизировали право печатать бумажные знаки денег. Вообще, инфляция более сложный феномен, чем дефляция. С дефляцией всё просто. Кризис перепроизводства, цена падают, основной капитал обесценивается. Инфляция же может возникнуть в условиях роста экономики. Капитал перемещается в свою материальную ипостась. Строятся заводы, фабрики, пароходы. Товаров в этот период выпускается меньше, чем это необходимо. На них растут цены. Потом заводы начинают что-то производить, инфляция снижается. Но есть и рукотворная инфляция. Она возникает в тех случаях, когда государство обесценивает свой долг. Так было в Германии после Первой Мировой войны. И после распада СССР. Но есть и третий случай инфляции, самый интересный. Это, так сказать, профилактическая инфляция. Поскольку в капиталистической экономике дефляция является постоянной угрозой, то возникает соблазн слегка обесценить деньги. Чуть-чуть, самую малость. На пару процентов в год. Что я имею в виду? Представим весы, на одной чаше которых расположен весь основной капитал: заводы, газеты, пароходы, а на второй чаше стоимость этого капитала в деньгах. Та чаша весов, на которой расположены деньги, время от времени стремится сдвинуться вниз. Завод выпускает продукцию. Чем больше он выпускает продукции, тем ниже её цена. Чем ниже цена, тем меньше прибыль. Маркс писал, что норма прибыли снижается при увеличении её массы. Что он хотел этим сказать? Допустим, завод выпустил трактор и продал его за миллион. И второй за миллион. И сотый. А десятитысячный он за миллион продать не смог, потому что рынок насыщен. Он вынужден снижать цену. В результате, чтобы заработать тот же миллион, он должен производить уже не один трактор, а десять и продавать каждый по сто тысяч за штуку. То есть он производит больше, а зарабатывает меньше. В результате трактора становятся никому не нужны, завод обесценивается, потому что не может приносить прибыль, а его владелец становится банкротом. И что делает государство, капиталистическое государство, выражающее интересы класса капиталистов, оно слегка обесценивает деньги. При этом чаша весов, на которой расположен основной капитал, не теряет в весе. То есть, слегка обесценивая деньги, государство сохраняет стоимость основного капитала. Вчера вы купили трактор за миллион и завтра вы его купите за миллион, а не 990 тысяч. Инфляция при этом тоже ноль, хотя из кармана у вас вынули лишние десять тысяч. Даже если ваша зарплата при этом формально выросла на пять тысяч (класс, Грааль!), то реально она уменьшилась на пять тысяч. Конечно, это упрощение. В действительности, всё устроено несколько сложнее. Но принцип именно таков. То есть тяготы инфляции всегда перекладываются на плечи трудящихся. Рано или поздно, эта песня заканчивается неизбежной дефляцией, но какое время такая политика работает. К чему я всё это пишу? А к тому, что буржуазным экономистам верить нельзя. Во-первых, они ничего не понимают в экономике, во-вторых, даже если понимают, то всё равно лгут в интересах эксплуататоров. Мне верить можно :) |