"Я сижу в темноте. И она не хуже
В комнате, чем темнота снаружи"...

Этот листок с полным текстом стиха висел у меня на стенке в газете, где я была редактором отдела. К тихому неудовольствию главного редактора.

И еще висел "Август". Теперь заткнут дома за стекло книжной полки.

Я не в состоянии стихи Бродского дословно запомнить при том, что у меня очень хорошая память. Он сразу переполняет ячейку сложностью ассоциаций и этим долгим, как эхо, ритмом. Сказать, что "люблю" его стихи, глупо ("А вы любите Пууууушкина?" - вопрос из "Заповедника"). Это сильная, серьезная, совершенно независимая и очень созвучная мне поэзия - так, наверное.

У меня весь позапрошлый год перед глазами висел "1972" - "Старение! здравствуй, мое старение...". Лучше мои тридцать два... точнее, и мои тридцать два никто не описал, чем Бродский - в свои.

Надо же, и мне тогда было именно 32.
Похоже, это "поэт тридцатилетних" при всей его философичной мрачности.

Да уж не для пубертата наверняка.

Я его люблю с первого курса. :)