shakko_kitsune's Journal

Перепихунчик, или Тяжёлое наследие девяностых
Сейчас был сюр. Знакомая из Еврейского Культурного Центра попросила меня, как человека с архитектурным образованием, выйти до соседнего квартала и взглянуть на помещение, которое они собираются снимать под офис и ремонтировать — где там перегородки, а где несущие. Иду — дохожу до красивого классицистического особняка на Поварской. Читаю табличку, спрашиваю:

— О, Еврейский Культурный Центр будет размещаться в "Доме Наташи Ростовой"? Круто!
Аллочка смотрит на меня грустно и говорит: "Ха!"
Иду вдоль особняка, читаю следующую табличку:
— О, Еврейскому Культурному центру эти площади будет сдавать Дом Писателей? Ай-ай-ай, а куда-таки смотрит компартия, гыгыгы, я всегда подозревала, что у вас везде связи.
— Ан нет, — отвечает Аллочка непередаваемым голосом, — у Дома Писателей нету денег, и поэтому ему сейчас принадлежит только основной корпус. А все цокольные помещения и флигеля взяты давным-давно в аренду армянским бизнесменом — вон, он открыл в них "Литературное кафе", ресторан "Старый Фаэтон" и еще какие-то два.
— Ага, — отвечаю я. — Еще интересней. Еврейский Культурный Центр берет у армянского бизнесмена под библиотеку в субаренду бывшее непригодившееся помещение ресторана. Рука руку моет, круто.
— Если бы, — отвечает Аллочка, и мы заходим в то цокольное помещение, которое они собираются снимать и переделывать.
Вот вы помните, я употребила в заголовке слово "перепихунчик"? Так вот, я увидела именно его — весь подвальный этаж правого крыла Особняка Наташи Ростовой переделан (в кавказском вкусе) под номера на одну ночь. Каждая комната отельчика-перепихунчика разделена на две или три, так, чтобы максимум кровать вместилась. Там наклеены бархатные зеленые обои с золотом и сидит персонал, такой молодой, что не говорит по-русски.

— Вот здесь, — произнес, указывая на комнату с балдахином, рыжий еврейский начальник с большим носом, — мы посадим бухгалтерию!
— А вот от этой комнаты ключа нет, слушай, да, — подал другую реплику красивый армянский управдом в дорогом костюме.

Бордель в библиотеке — это ли не мечта идиота, товарищи?