Мышенорье

Кто больше?

Что есть Первое сентября для нашего человека? Понятное дело - белые фартуки, лохматые букеты, новенькие тетрадки, еще не разрисованные учебники... Одним словом, день знаний!

Судя по всему, мне лично этого было мало. Потому что я умудрилась на этот же самый день подсуропить себе еще несколько не самых мелких событий.

Во-первых, 18 лет назад в этот день я влилась в стройные ряды советских инженеров.

(прошу прощения за самоплагиат).

Трамвай высадил меня на высоком берегу Москвы-реки. Типичный сталинский послевоенный район, уже заросший тополями и липами. Колючка в три ряда вокруг института, в котором суждено отбывать трехлетнее "распределение". Попасть на территорию можно только через проходную.

Я потянула за "свою" пимпочку. Пластиковый прямоугольничек пропуска выпал в руки серьезного дяденьки с кобурой. Дяденька сличил меня с фотографией, уточнил фамилию, имя и отчество, убедился, что в руках у меня нет ничего, превышающего по размерам дамский ридикюльчик, и в конце концов пропустил. Сверяясь с полученными указаниями, я добралась до главного здания, стараясь не обращать внимания на окружающие запахи и собачий лай, и поднялась на последний этаж.

В кабинете начальника немолодой мужчина шуршал какими-то бумажками. Определив во мне новую сотрудницу, он повелел звать себя просто Славой, объяснил, что начальник в отпуске и вернется месяца через три, и повел знакомиться с коллективом. Первые несколько комнат более-менее напоминали химфаковские лаборатории, потом пошли малопонятные огромные приборы с черно-зелеными экранами по соседству, но самое интересное ожидало в последней комнате.

Там под тягой стояло нечто, на первый взгляд показавшееся мне гигантским горшком, облепленным толстым слоем папье-маше. Из горшка в разные стороны тянулись трубки, трубочки и соломинки. Некоторые из них заканчивались в таком же странном приборе, как и в предыдущей комнате. Периодически по ним явно пробегала жидкость, после чего прибор оживал. Что-то где-то шипело, мигало, по экрану бегала зеленая цифирь, сменявшаяся графиками, судорожно стрекотал принтер. А перед экраном мрачно сидел небритый мужик в ватнике. "Привет, - сурово сказал мужик. - Меня зовут Женя, у меня семилетняя дочь и жена-красавица. А обращаться ко мне полагается на "ты"".

Ну я и влипла...

Во-вторых, пятнадцать лет назад в этот же самый день мы торжественно расторгли брак с моим первым весьма своеобразным, мягко говоря, супругом.

Ну а в-третьих, моего дражайшего супруга именуют Евгением Константинычем (см. пункт первый).