Осьмушка 11. "Я скажу это начерно, шепотом..." ©
Об этом надо бы вчера написать, но мне было не до того...

Если бы я никогда ничего не читала Варлама Шаламова.... нет, не так...........................................

Если бы я из всего написанного Варламом Шаламовым прочитала бы только "Шерри- Бренди" и только одно его письмо Б. Пастернаку, этого было бы достаточно, чтобы увидеть каким-то внутренним зрением ( именно увидеть, потому что представить не в моих силах душевных) ужас человеческого бытия в лагерях и задыхаться от увиденного нечеловеческого насилия.
Наерное, даже двух "случайных картинок" ( как назвал их Шаламов) мне хватило бы.

"Беглец, которого поймали в тайге и застрелили "оперативники". Отрубили ему обе кисти, чтобы не возить труп за несколько верст, а пальцы ведь надо печатать. А беглец поднялся и доплелся к утру к нашей избушке. Потом его застрелили окончательно.
Рассказывает плотник, работавший в женском лагере: "За хлеб, конечно. Там, В.Т., было правило - пока я имею удовольствие - она должна пайку проглотить, съесть. Чего не доест - отбираю обратно. Я, В.Т., с утра пайку кину в снег, заморожу, суну в пазуху и иду. Не может угрызть - баб на трех хватает одной пайки".
Свитер шерстяной, домашний, часто лежит на лавке и шевелится - так много в нем вшей".

А "Шерри-Бренди" - любимый рассказ. С него началось мое близкое знакомство с Осипом Мандельштамом лет 8-9 назад. Нет, я и раньше знала о нем немного, читала и слушала стихи. Но в основном это были те стихи, которые у всех на слуху - "Образ твой, мучительный и зыбкий...", "Бессонница. Гомер. Тугие паруса...", "Невыразимая печаль открыла два огромных глаза...", "Дано мне тело - что мне делать с ним..." и еще несколько других. А вот так, чтобы ходить с одним стихом в голове дни, недели, месяц - это началось с "Шерри-Бренди".