: Собрание сочинений
На полке стояло собрание сочинений Анри Куменеса в двух небольших, аккуратных томах. «Среди рябин», «Периодическая система», «Ориенталист», «Сад бесед». И другое, многое он знал почти наизусть. Любовно огладил тонкими пальцами корешки затейливых переплетов. Написать одну такую – и можно умирать. А Анри Куменес написал много, и не умер. Впрочем, конечно, в свое время он не приминет совершить и это – именно совершить, в то время как многих современников попросту пристигает. Как некая случайная неожиданность. Или неожиданная случайность. Досадная и совершенно внезапная. Как будто, спрашивается, что-то может быть более неизбежным. Да, такое впечатление, знаете ли, что люди собираются жить вечно, хотя вечность-то им и ни к чему – окажись она в нашем распоряжении, мы просто не знали бы, что с ней делать. Что вы говорите? Да, да.
Хозяин налил кипятка в просторную кружку и пустил поверху кораблик. Один кубик магги – и кораблик потоплен. Интересно как вы говорите. Как не в этом времени. Знаете, какую старую книгу ни откроешь – там то же, все изъясняются «решительно», «напротив», «как можно». Наверное, и впрямь были люди и времена, когда все происходило именно в таком высоком штиле.
Зазвонил телефон. Гость снял трубку.
- Семен Александрович, это вас.
- Ну, кто там еще... Я слушаю.
Вместе с тем, вы напрасно иронизируете. Лучше скажите, предпочитаете ли сухари или пряники?
Я - сухари, только не предпочитаю, любезнейший Сергей Аркадьич, а просто люблю. Люблю, а не предпочитаю. Как хотите. Наконец-то, я уж боялся, что снова будет «как вам угодно». Спасибо.
- Совершенно не ко времени. Ну послушай, ну у меня гости. Ну что, что еще?
И вот этот самый Василий, представьте себе, подходит к нему прямо и говорит...
Что вы? Я недослушал. Да, и вот именно он...
Думаю, подобная история могла бы стать предметом рассказа вашего Куменеса. Могла бы, если бы стала. А так - совершенно не могла. Да и нет тут никакой истории. Бывает не так уж и редко в течение обыденной жизни. Они как-то извлекали буквально из ничего золотую пыльцу. Любую чепуху претворяли в алмазы легким прикосновением. Оставьте это сотрудницам затрапезных институтов.
На полке стояло собрание сочинений Анри Куменеса в двух небольших, аккуратных томах. «Среди рябин», «Периодическая система», «Ориенталист», «Сад бесед». И другое, многое он знал почти наизусть. Любовно огладил тонкими пальцами корешки затейливых переплетов. Написать одну такую – и можно умирать. А Анри Куменес написал много, и не умер. Впрочем, конечно, в свое время он не приминет совершить и это – именно совершить, в то время как многих современников попросту пристигает. Как некая случайная неожиданность. Или неожиданная случайность. Досадная и совершенно внезапная. Как будто, спрашивается, что-то может быть более неизбежным. Да, такое впечатление, знаете ли, что люди собираются жить вечно, хотя вечность-то им и ни к чему – окажись она в нашем распоряжении, мы просто не знали бы, что с ней делать. Что вы говорите? Да, да.
Хозяин налил кипятка в просторную кружку и пустил поверху кораблик. Один кубик магги – и кораблик потоплен. Интересно как вы говорите. Как не в этом времени. Знаете, какую старую книгу ни откроешь – там то же, все изъясняются «решительно», «напротив», «как можно». Наверное, и впрямь были люди и времена, когда все происходило именно в таком высоком штиле.
Зазвонил телефон. Гость снял трубку.
- Семен Александрович, это вас.
- Ну, кто там еще... Я слушаю.
Вместе с тем, вы напрасно иронизируете. Лучше скажите, предпочитаете ли сухари или пряники?
Я - сухари, только не предпочитаю, любезнейший Сергей Аркадьич, а просто люблю. Люблю, а не предпочитаю. Как хотите. Наконец-то, я уж боялся, что снова будет «как вам угодно». Спасибо.
- Совершенно не ко времени. Ну послушай, ну у меня гости. Ну что, что еще?
И вот этот самый Василий, представьте себе, подходит к нему прямо и говорит...
Что вы? Я недослушал. Да, и вот именно он...
Думаю, подобная история могла бы стать предметом рассказа вашего Куменеса. Могла бы, если бы стала. А так - совершенно не могла. Да и нет тут никакой истории. Бывает не так уж и редко в течение обыденной жизни. Они как-то извлекали буквально из ничего золотую пыльцу. Любую чепуху претворяли в алмазы легким прикосновением. Оставьте это сотрудницам затрапезных институтов.