Идеальные песочные часы не имеют дна

2:25pm: Два прекрасных февральских комментария. 2006 год
burmenk@lj, мой земляк: "А ты знаешь, что я люблю о. Путятин больше жизни. И на Ваш Дунай смотрел с другого берега. На ваши офицерские пятиэтажки и их стёкла, похожие при закате на клён".

kq_skrju@lj: "А книг Пруста у вас совсем нет? Есть одно восхитительное издание середины 70-х, у меня только одна книга из него: 1976 г., идательство "Художественная литература".

Какие пошлые сейчас делают книги, Василина! А эта совсем не такая, она почти как сам Пруст.".

Это был февраль. И он прошел.

3:44pm: Изучаю нррравы
Как думаете, имеет смысл в ЖЖ публиковать что-нибудь длинное, вроде романа, повести? Судя по всему, никакого. Кто-то пытался? Какие были результаты?

5:33pm: Федот
В черном плаще, сером костюме и в рубашке более светлого, но тоже серого тона, в черном галстуке. Очки — тонкая черная оправа. Скуластое мужское лицо, довольно приятное, не лишенное тонкости линий. Ботинки начищены, в руке — дипломат.

Он «реально погружен» в немецкую готическую и фашистскую эстетику, все лучшие чаяния его души устремлены именно в эту сферу. Федя-Федя.

Об этике и говорить не приходится: люди, кроме тех, в ком каким-то чудом остался силен голос арийской крови — твари демона-демиурга, почти зверьки, у них нет даже тени, и после смерти и во время жизни они — одна пустота.

— Москву мы сами порождаем, — говорит Федот. — Но какой плотный колпак негатива висит над ней! Здесь даже медитировать невозможно — через все это надо еще пробиваться. Откуда она такая взялась, как наваждение, как бред? Уезжаешь отсюда — совсем другое, но все равно возвращаешься и возвращаешься сюда...

Федот мечтает умереть с оружием в руках, это «правильная смерть».

— Кому послать телефонограмму «Миссия провалена, ожидаем подкрепления»?

— Ты так уверен, что подкрепление придет?

— Н-да, верно. Скажут: «Ребята, если сами не справляетесь с заданием, туда вам и дорога!»

— О каком задании ты говоришь?

— В том-то и дело, даже задания никто толком не знает…

Он говорит о беспредельной ненависти и боли, о желании возмездия, трагическом и безнадежном. О наползающем тумане, и о попытках спрятаться под него, уйти в его слои от призывов громогласного Тора, кто велит наступать, будь ты мертв или жив.

Под воздействием плана Федот видел, как юные викинги шли в бой, умирали, и их тени вставали и шли вместо них: битва продолжалась уже на другом уровне реальности... Эта картина завораживает, от нее веет бесконечным холодом и одиночеством умирающей вселенной. Подобное есть на картинах Константина Васильева.

А однажды также под планом Федот понял, что мир — Единое. Но не поверил.

— Если мир — одно, то все бессмысленно. Какое может быть сражение?..

К концу курса он сторчался.

7:03pm: Денис. 2001 год
Таких светлых глаз, иззеленя-белых, я нигде не видала. По краю радужки — темный ободок, в центре — узкий зрачок. Этими глазами смотрит на вас поэт, Денис Карасев.
По-моему, поэт — поэт, пока он не поставил точку в стихотворении. Вот он вынырнул из блаженного забытья, опамятовался, он больше не поэт. Просто человек, автор... Денис не согласится со мной.
— Я как осознал себя в пятнадцать лет поэтом, так, в общем-то, и продолжаю заниматься поэзией.
— С поэзией неочевидно. Возьмем художников. В какой момент человек становится художником: когда получает ключ от первой своей мастерской, когда поворачивает этот ключ в замке, или когда переступает порог? Или же когда впервые выдавливает краску из тюбика на палитру? Или когда проводит последний штрих на своем сотом рисунке? Но можно всю жизнь рисовать, а художником так и не стать. С какого момента он художник?
— Момент этот потаен, — отвечает Денис, чуть качнув головой, сидя на стуле нога на ногу.
( Read more... )