Идеальные песочные часы не имеют дна

12:49pm: Могила деда Василия
Ехали по первовесенней подмосковной дороге. Небо заволокло тучами. Мелкое сеево то ли снега, то ли дождя. Голые, но уже воспрянувшие березы и осины вдоль шоссе – вперемешку со строгими, хмурыми, тяжелыми пиками елей. Слева густой чад: горит резина, автомобильные покрышки.

- Надымили, - сказал папа, - хотят копать, должно быть…

- И зачем?

- Как – зачем? Ты не знаешь, как копают зимой? Жгут костры, чтобы оттаяла земля. Вот твой дед провалился под лед на тракторе, стояли морозы, под сорок градусов. Сутки дядя Толя Дурович и дядя Володя копали могилу. Лом высекал искру. Вот разожгут костер, сантиметров на двадцать земля под ним оттает, а дальше мерзлота, и надо по новой… Лютый был холод. Привезли его, давай закидывать – а земля снова вся схватилась, лежит грудой, одним комком. Кое-как побили лопатами и ломами, закидали могилу. Весной осела, поправляли… И кто-то из родни додумался в изголовье воткнуть кедрушку… Мы уезжали, метра на два кедр вытянулся, черемуху еще посадили… Вернулись с дядей Володей – он уже под двадцать метров, дерево… Не оставишь ведь… Спилили мы его. А сейчас и не знаю, что там…

6:50pm: *
В общем-то, я все время пишу об одном и том же,
Так что уже сама себе надоела.
Я о том, как песок чувствуют кожей,
Я про то, как пустыня чувствует тело
Человека, которое для нее - песчинка,
Чего не скажешь про бессмертную душу,
Она вылазит из тела, как из личинки,
И это способ спастись, ведь пески осушат
И выпьют трепет дыхания, и остынет
Все то, что плыло, летело и билось в танце.
Но все-таки надо идти по большой пустыне,
По крайней мере, похоже, надо пытаться.
А солнце в пустыне часто бывает черным,
Так как в степи оно часто бывает красным,
А я всегда об одном и том же вычеркиваю,
Хотя всегда об одном и том же рассказываю.