| |||
|
|
' У того бога, который создал это, есть лопасти своей мысли в вагине, в глазах, в животах, в отдельных волосках волос, в вилках, во всех книгах, тетрадях, в безделушках, в тяжелых блюдах и наполненных плеврами глубинах естества. Как хрусталики жизни, что плещут из-под тугой розоватой корки, прорастают на гладкой поверхности. Но человек не хочет умирать. Не хочешь, даже зная, что это случится. И лучше остаться жить. Но человек, поднявшись на цыпочки, начинает видеть, как шевелятся заросли живых растений. И по-своему причастна к пьяному творенью, спящая, знойная, вздувшаяся, в короне знаков их гениталий и нив, тьма здесь, как соты, богата существованьями. Не останавливайте симулякров, хлещущих поверхность, жертвы сиамской охоты, в пещерах пола не тревожьте спящих до срока - в конце концов, все кончится там, где начинается смерть. В просветах двери развитой нервы - артерии сети квартир, которая смыкается со странной грибницей в брюшке бездомного мира, желтый блеск луковицы, несущейся в круговороте. Здесь не помогут ни иглы иголок, ни серебро скальпеля, слишком много здесь племен, столетий и тысяч, чтобы заколоть. Здесь можно только слушать и смотреть. - Жизнь, ты скоро узнаешь об этом. О розовом зверинце, о жалких зверях живущих в нем. Они неутомимы, как мельницы. Соткав себе тело из звуковых единиц, они путают в вышине дороги, называя свои цели. Они - эполеты: хвастаются своими наградами. Они - совы: жужжат, переползают с дерева на дерево, согнувшись в три погибели, подслушивают, они наводят, куда нужно, сигналы знаками на карте. Юпитеры питаются страхом и паникой, не останавливают симулякров и теряют свой блеск, только когда прекращают дрыгаться в поле жизни, где происходит всякое. Добавить комментарий: |
|||||||||||||