Дизелятник (окончание) Спецгруз был частью той, моей, жизни, которую я знал, которую понимал, но которую начинал уже терять.
Парни, лежавшие в цинках, были моими товарищами, и я по-прежнему хотел быть вместе с ними. Пусть хотя бы и так.
Один раз я вернулся. Не хотел ехать и в этот, второй отпуск. Потому и просрочил эти чертовы десять дней – не придавал им просто значения. Мысленно перешагнул их и опять был там.
Я хотел обратно на войну. Да, хотел.
Не потому что – воевать. Просто весь мой мир, который я знал, был там. И я устал уже терять его.
Каждый раз, когда люди своей волей меняли окружающие меня обстоятельства, я терял ВСЕХ. Это надо понять. Не просто голословное утверждение – именно ВСЕХ. Абсолютно. Кого знал, с кем дружил, кого любил, кого ненавидел или даже просто не знал. Словно после взрыва ядерной бомбы – был город, в котором ты когда-то жил, были люди населявшие его, а теперь только руины и стертые воспоминания в памяти. Больше ничего. Все твои умерли. Перестали существовать. Их тоже растасуют по разным частям и следов их ты не найдешь уже никогда. От них не осталось ни адресов, ни фотографий, ни фамилий. От многих не осталось даже лиц. Все, кто был дорог тебе в прошлой жизни, исчезли.
За службу моя жизнь полностью менялась пять раз. Нет, не менялась – прекращалась и начиналась заново. Каждый раз заново начинался и я сам.
Сначала я потерял школьных друзей, семью, институт и мирную жизнь.
На Урале я потерял Беляева, Зигзага, Якушева, Мистакиди, Тюрина, Воробья.
Потом, на взлетном поле в Моздоке, я потерял Вовку Татаринцева, Киселя, Анисимова, Саню Любинского и еще полторы тысячи человек.
В Моздоке я оставил Тренчика, Старшину, Бондаря, Рыбакова, Снегура, тетю Люсю.
В Чечне остались Зюзик, Осипов, Татарин, Пан, Бережной. Даже Смешной и Ромашка.
Только-только связал нитку своей жизни, только-только восстановил какую-то её непрерывность, и снова – на по ней топором! И опять все порвано.
И надо заново обрастать людьми, друзьями, врагами, попутчиками, окружать ими себя.
Чтобы потом потерять и их.
В конце концов, это надоедает. Ты устаешь. Становишься сам по себе, одиночкой, никого не подпуская близко. Люди не вызывают больше в тебе эмоций, ты начинаешь относиться к ним равнодушно. Теряя своих, ты тем самым предаешь их. А это тяжело.
Я искал многих. Старшину. Тетю Люсю. Зюзика. Осипова. Но нашел всего несколько человек. Всего несколько. Осколки прошлого, которые уже не вызывают даже тоски. Полное опустошение.
Моя плата за возвращение была такой.
( Read more... )