| 8:58a |
О великих и о литературе.
Солженицын - живой классик. Подавляющее большинство - либо не живые, - это я не только о трупах, - либо не классики. Под сомнение можно ставить литературность его текстов и непогрешимость точки зрения, но не приходится сомневаться в глубине нравственных исканий, в способности задеть человеческое в читателе, заставить его передумывать собственный опыт. Способность "глаголом жечь сердца" опасна для Мастера: что если паранойя подскажет сильным мира, что это власть над их властью?
А что же делать тем, кто не может так глубоко пахать? Не угодно ли - Эдичка. Дошел, до того, что, - видимо, глядя на более опытного Жириновского, - обвиняет власти в том, к чему сам когда-то и призывал. Примыкает к тем, с кем заведомо разойдется - неужели никто не помнит, в каком лагере в начале-середине 90-х был Эдичка, а в каком всяческие Гайдары? Провоцирует патетические, но безуспешные милицейские облавы на себя... А глазки-то бегают. И, хоть он укуренный по Красной площади на голове ходи в трусах со свастикой, не умереть ему в застенках. Разве что нацболы к власти придут да выкопают у ФСБ-шников эдичкино личное дело. И то вряд ли. |