Шансонье, ты выходишь к обрыву, дрожа, И за воздух хватаешься, глядя в партер: Смотрят взоры смятенные из блиндажа Разлохмаченных лож и потёртых портьер.
Непростое лечение вcяких скорбей Почему-то взвалил на тебя одного Неприкаянный век – театральный злодей, Малолетний иван, позабывший родство.
Ты не снимешь печали чумную печать, Этот сдавленный воздух не сможешь вдохнуть. Повернуться бы надо. Уйти. Промолчать. Под свою фонограмму немного вздремнуть...
Но разрушена горным обвалом тропа. Нет возврата. Программа, потом - на поклон... Будет всё как всегда – и цветы, и толпа. Только толку не будет. И нужен ли он?