Позднезарубинецкие памятники на территории Украины Позднезарубинецкие памятники на территории Украины (вторая половина I-II вв. н.э.) / Под ред. А.М. Обломского (М., 2010): http://www.box.net/shared/792gf21zhegdvesmvdgh
Очень важная фундаментальная коллективная монография, фактически подводящая итог дискуссии о преемственности между зарубинецкой культурой и достоверными раннеславянскими памятниками. Преемственность между ними несомненна, вопрос лишь в уточнении деталей и конкретизации происходивших в первой половине I тыс. н.э. процессов этнокультурных трансформаций по мере накопления новых археологических материалов.
Немного озадачили последние слова книги: Таким образом, в процессе изучения памятников I-V вв. выяснилось, что реальные этнокультурные процессы были значительно сложнее, чем предполагали П.Н. Третьяков и В.Н. Даниленко. Тем не менее, общее их направление исследователям удалось очертить правильно. Современные представления о культурогенезе в Поднепровье достаточно резко расходятся с теорией о висло-одерских истоках славянства, активным сторонником которой в советской и российской историографии был В.В. Седов (С. 110).
Но ведь зарубинецкая культура, на которую "замыкают" славянский этногенез П.Н. Третьяков и его современные последователи (А.М. Обломский, Р.В. Терпиловский и т.д.) не появилась в готовом виде из ниоткуда: толчком к её формированию стала миграция населения с запада, по мнению большинства исследователей из поморско-подклёшевого ареала. Но именно культуру подклёшевых погребений В.В. Седов считал древнейшей праславянской. Получается, в главном Валентин Васильевич был всё-таки прав.
Спор между В.В. Седовым с одной стороны и П.Н. Третьяковым и его последователями - с другой во-многом проистекает из-за того, что было две волны миграции в Восточную Европу из подклёшевого ареала и каждая сторона в этом споре выдвинула на первый план одну из волн этой миграции и порожденные ей этнокультурные реалии:
1) Крупная миграция из поморско-подклешевого ареала в III в. до н.э. привела к становлению зарубинецкой культуры. К сожалению, А.М. Обломский и Р.В. Терпиловский в своей монографии не дошли до этого момента, ведя изложение с зарубинецких времён и обойдя вопрос о генезисе этой культуры (как фактически обходил его и сам П.Н. Третьяков, оставляя нерешённым);
2) Миграция из восточного региона пшеворской культуры, сложившегося на основе культуры подклёшевых погребений стала одним из толчков к формированию полиэтничной черняховской общности. Именно её положил В.В. Седов в основу процесса начала славянизации Восточной Европы, фактически отвергая в этом процессе роль мигрантов первой волны, так как, по его мнению, она растворилась в дославянском (балтском) населении Восточной Европы. Как выясняется теперь, в этом была серьезная ошибка выдающегося слависта.
Так что, как я уже писал, чем больше появляется новых данных, тем более отчётливо видно, что между концепциями В.В. Седова и П.Н. Третьякова нет никакого противоречия - они прекрасно согласуются друг с другом.