Решительная, абсолютная
пустота. Nihil. Void.
Образы, воспоминания,
фрагменты должные уже по своей природе
заполнять ее, противодействуют этому
заполнению своей
сущностью, они живут иначе, жестко,
все чище и чище с каждым разом, выскребают
своим не-явлением взгляд.
Важнейшей
их чертой становится немотивированность,
отрезанность, бесполезность, отчужденность.
Наполнение
ситуаций вкусом жеваной бумаги, делающим
невозможным какое бы то ни было прямое
соприкосновение с лежащим-вне.
Воплощенный
в восприятии ключевого персонажа
Man'а
способ разграничения-отчуждения и
мысли.
Отчуждения
создающего пустотную стену между
взглядом и окружающим.
Но.
отнюдь не отказывающего тому в
онтологическом статусе. Напротив —
дистанция и противоречивое взаимодействие
между включенными в сборник чрезвычайно
витальными, глубоко противоположным
друг по отношению к другу, образом
старинными и, отчасти, классическими
текстами Луи-Фердинанда Селина и Миши
Вербицкого продуцируют напряженность
достаточную для возникновения
пространства. А иронические котовьи
подмигивания и глубокие влияния
московских концептуалистов от Сорокина
до Пепперштейна создают и тех, кто в
этом пространстве может продолжить
свою
игру.
Таков первый выпуск журнала «Опустошитель».
|