Les notes du cinique.

Потерянный...
Шумный человеческий муравейник струился, вокруг растерянного мужичка, удивленно лупающего на мир испуганными льдинками глаз. Худосочный, неопрятный и жалкий, цепляющийся в портфель рыжей кожи, будто утопленник, увлекающий на дно кусок спасительной корабельной обшивки. Доходяга, трясущийся не то от похмелья, не то от сильнейшего потрясения.
Бурлящий человеческий борщ, словно чувствуя флюиды хронической невезухи, образовал вокруг фигурки полутораметровый островок отчуждения. Сопровождаемые вечным запахом чебуреков и машинного масла лопотали вокзальные динамики, скрипели тележки носильщиков, гортанные выкрики таксистов смешивались с многоголосием толпы - вокзальная жизнь во всю продолжала варить свою густую многолетнюю похлебку. Никому не было дела до импровизированного аквариума с затаившемся внутри испуганным человечком.

Все началось с мелочей. Нелепые падения на ровном месте, разбитые бокалы и часы, погибший разом, в течение недели, дорогущий бытовой электрохлам. Досадные ошибки в отчетах. Выговоры. Ссоры с покладистой ,в общем -то, женой . Презрительное дочкино « достал…».
Неприятности вдруг посыпались на Юрия Алексеевича, словно горох из прохудившегося мешка. Вопросики становились вопросами, затем – проблемками и проблемами, сплетаясь в тугой жгут на горле, не давая спать, заставляя дергаться от каждого звонка телефона. Все, что доселе казалось вечным и незыблемым, все, на что можно было бы опреться в трудную минуту, вдруг стало хлипким и ненадежным. Флегматичные и устойчивые к житейским перипетиям нервы когда-то крепкого хозяйственника предсказуемо забряцали расстроенной гавайской гитарой, бросая немолодой организм то в жар, то в холод, пугая неожиданными прострациями. Все чаще бес сомнения подсыпал в жаркую топку переживаний мысли о самоубийстве.
После такого предсказуемого сокращения по службе, твердый доселе житейский фундамент просел окончательно, и, под причитания супруги, начал лихо погружаться в трясину семейных проблем.
Смерть домашнего любимца, ротвейлера Чака.. Разбитая машина и сгоревшая дача, семейные отношения, дружеское участие – все было вычеркнуто из жизни решительно, одним взмахом отчаявшейся руки… Долги, болезни, предательство – все в течение полугода. Больше всего на свете Юрию Алексеевичу хотелось наконец- таки проснуться, перевести дух и радостно крикнуть в неприветливые небеса: «Да я же сплю! Это же всего лишь сон!!!»

Но…

( Read more... )