Культовый Журнал's Journal

Made You Look: A True Story About Fake Art

В ФБ мне назвали еще один документальный фильм из свежих о рынке фейка Made You Look. Сама собой у меня складывается трилогия о подделках - фальсификация исторических документов, поддельный Фаберже и теперь фальшивая живопись.

Здесь история камерная, без взрывов и невероятных поворотов, впечатляют только суммы - 80 миллионов, масштаб - 60 работ, и длительность - пятнадцать лет. И если продолжать кино- аналогии и параллели, то тут такой Velvet Jigsaw с вудиалленовским налетом, потому что это очень нью-йоркская история.

Итак. В 2011-м году культурный Нью-Йорк потрясает новость о закрытии одной из старейших и авторитетнейших арт-галерей - галереи Нодлера (Knoedler & Company Gallery). Как писали о ней, за 165 лет существования она сформировала художественные вкусы нового богатого класса. Галерея Нодлера продавала Рокфеллерам и Моргану, Метрополитен и Лувру. Они участвовали в тайных сделках советского правительства, распродававшего работы старых мастеров из Эрмитажа. В 70-е компанию выкупил Арманд Хаммер, видимо, сблизившийся с Нодлером еще по Эрмитажу. В 90-е арт-бизнес возглавил его внук Майкл Хаммер. К тому времени галерея сфокусировалась на современном искусстве. Рынок старых мастеров давно иссяк (но для наших-то найдут и да Винчи, и Дюрера, сарказм), естественно было занимать новые ниши.

Вторая, более шокирующая новость - это судебные иски, ставшие причиной закрытия. Нодлер торговал фальшивками с середины 90-х и сделал на этом большие деньги. В то время в Нью-Йорке объявилась арт-дилерша Глафира Розалес. Она ловко затесалась в арт-тусовку, помаячила там и тут, а потом предложила директрисе галереи Нодлера Энн Фридмэн огромную коллекцию абстрактных экспрессионистов первого ряда - Поллок, Мазервелл, Ротко, де Кунинг. Надо сказать, что Нодлер, поспевавший за трендами с 70-х, вот этот период - АбЭкс 50-х - пропустил. А тут такая удача. Фридмэн приобретает постепенно у Глафиры работы и перепродает их с неимоверной выгодой, поскольку это был пик рынка, АбЭкс продавали и покупали много и за большие деньги.

Схема знакомая хотя бы по делу Рыболовлева против Бувье, когда наш бравый олигарх обнаружил, что прибыль Бувье составляет не агентские 10%, а нормальный стопроцентный навар. Энн Фридмэн накручивала не 100%, а до тысячи. Глафира Розалес безусловно об этом знала, но она знала и иерархию арт-тусовки. То, о чем я говорила в прошлом посте, и здесь в фильме это повторяют - сама она не смогла бы продать коллекционеру ничего. Она была никто, человек с улицы, поэтому она искала покупателей среди авторитетных дилеров, которые в первую очередь смекнут, кому и почем они это смогут пристроить, а уж потом - как подтвердить подлинность. Авторитет, бренд и связи давали им простор для маневра.

Естественно, Фридмэн обращалась к экспертам. И естественно, все они восторженно подтверждали, что это Поллок и Ротко. Да что там, сын Ротко подтвердил! Но все эти эксперты были гуманитарными искусствоведами, у которых, как говорила Энн Фридмэн, глаз был набит на того или другого автора. Вприглядку определяли.

Заминка случилась, когда один из покупателей Поллока за 2 миллиона долларов запросил независимую экспертизу IFAR.

Экспертиза делится на три основных раздела:

Провенанс - пошаговый путь от создателя к конечному владельцу.

Принадлежность автору, куда входит и историко-биографическая достоверность, грубо говоря, мог ли он написать эту работу в указанный год, задокументирована ли она где-то, соответствует ли манера авторской в целом и периоду и так далее.

Материальное исследование - физико-химический анализ материалов, того ли они времени и нет ли подозрительных следов поздних вмешательств.

У коллекции Розалес не было провенанса. Конечно, какую-то историю происхождения она придумала, а потом еще и изменила её, но это было крайне не убедительно. По второму пункту тоже имелись провалы - Поллок, например, был известен еще при жизни, и появление ранее неизвестной и недокументированной работы было аномалией. Сравнение с работой того же года вызвало вопросы, а материальное исследование установило присутствие более поздней краски. Нодлер вернул все деньги покупателю, замял отчет IFAR и выставил того же Поллока на продажу, но уже за 11 миллионов (подчеркну, это после того, как не получилось продать за 2).

Потом случился конфликт с фондом Мазервелла Дедалус. Сначала в фонд обратился коллекционер с недавно обнаруженной картиной Мазервелла "Элегия" и попросил подтвердить её подлинность. Фонд "по доброте душевной" подтвердил. А потом представитель фонда увидел такую же "Элегию" в Нодлере. Они повздорили с Фридмэн, он настоял на экспертизе, работу признали подделкой. Тут надо сказать, что обе "Элегии" происходили из одного источника - от Глафиры нашей. Человек из Дедалуса не акцентирует внимание на этом факте, как и на том, что подтвердил первую фальшивку без всяких проверок. Но так или иначе, он обратился в ФБР. Началось следствие.

Но не это погубило Нодлер. В 2011 году известный бельгийский финансист Пьер Лагранж шумно разводился с женой и делил имущество. Дело дошло до предметов искусства и он понес своего Поллока на Сотби'c, а те его не взяли - провенансу нет. Он заказал независимую экспертизу, а та установила, что желтая краска до 70-го года не выпускалась. Поллок погиб в 1956-м. Незадача. Взбешенный Лагранж ворвался в Нодлер, а те в наглую сказали "Не довольны - идите в суд!". И он пошел. За ним потянулись другие. Почти все дела удалось решить во внесудебном порядке, а одно - через мировое соглашение. Галерею Нодлера срочно ликвидировали, ссылаясь на убыточность.

Но было еще расследование ФБР. В результате села одна только Глафира, да и то ненадолго. Её хитрозадый подельник сбежал в Испанию. Художник, писавший всех этих мастеров абстракции, пожилой китаец, бывший преподаватель математики, приехавший в Америку, чтобы снискать себе славу художника, закончил тем, что китайцы умеют лучше всего - производством фейков, а когда грянула буря, тихо уехал в Шанхай. Был ли он гением, вопрос, но очевидно он был очень мастеровит.

Энн Фридмэн отделалась легким испугом и открыла собственную галерею.

Если история Хофманна - детектив, бесконечных яиц Фаберже - черная комедия, то эта - психологическая драма. И главная её героиня - Фридмэн на фоне хоровода искусствоведов, юристов, галеристов, миллионеров, журналистов и одного прокурора, то есть, богатой нью-йоркской интеллигенции. Она отрицает, что знала о подделках, просто ей нравились работы и она хотела верить в их подлинность, закрывая глаза на нестыковки и тревожные звонки. Думаю, что она обманывает сама себя. 35 лет в бизнесе, миллионные сделки. Этого опыта достаточно, чтобы сходу понимать, что к чему. Зная, как работает эта система, очень закрытая, где связи решают всё, в том числе и скажутся на экспертных заключениях, она пользовалась своим местом в ней и влиянием, которое оно давало. Все эти знатоки искусства писали хвалебные отзывы тоже, наверное, понимая, что подтверждают подлинность неизвестно чего, но таков этот бизнес - безостановочное перетекание предметов и денег от одних к другим. Все всё продают, и неважно, ценные это предметы или пакет с мусором, это формальность, главное, обеспечивать непрерывность процесса.