Культовый Журнал's Journal
[Most Recent Entries]
[Calendar View]
Saturday, February 19th, 2022
| Time |
Event |
| 11:35a |
Блеск Фонтанка, прямо спасибо от неизвестного читателя за публикацию воспоминаний журналистки Людмилы Штерн о Собчаке и Петербурге начала 90-х! Очень интересно! Не дочитала еще, но просто фрагментами - первый разговор с пресс-секретарем Собчака Натальей Василевской: "— Здравствуйте, Наталья Петровна, меня зовут Людмила Штерн, я звоню из Бостона. Я собираюсь писать статью о Собчаке для журнала Vanity Fair. У меня к вам большая просьба — договориться с Анатолием Александровичем об интервью и назначить день. Vanity Fair — самый блестящий, но и самый уважаемый светский журнал. Западные президенты, премьер-министры, знаменитые преступники, кинозвезды, бывшие и будущие монархи, супермодели и дизайнеры относятся к нему с большим пиететом и мечтают в нём засветиться. Я наивно полагала, что упоминание имени журнала убьёт Наталью Петровну наповал. — Какой журнал? — едва донёсся до меня голос из Смольного. Слышимость была ужасная. — Va–ni–ty Fa–а–ir, — прокричала я. — Не понимаю. — «Ярмарка Тщеславия», — сдуру перевела я название журнала на русский язык. — Какая еще ярмарка? — в далёком голосе Натальи Петровны послышалось раздражение. — «Тще–сла–вия»! Так называется журнал, как роман Теккерея. — Чей роман? Я чувствовала себя последней идиоткой."
Об уменьшительных суффиксах в отечественной кулинарной традиции:
"Красавец-официант во фраке посоветовал взять на закуску — опять почтительные уменьшительные суффиксы! — «севрюжки, чёрной икорки и заливной язычок, хотя и без горошка, который не завезли». Мы послушались, и, продолжая традицию, заказали водочки, минеральной водички, шашлычки и отварную осетринку, к сожалению, с макарончиками, ибо картошечка уже кончилась. Наш обед стоил 1600 рублей, что в 1992-м означало менее 20 долларов." | | 11:35a |
Бэлла Из тех же воспоминаний Людмилы Штерн - Бэлла Куркова: "Мой старинный друг Яша Гордин, в прошлом вольный и опальный литератор — поэт, прозаик, драматург, — стал редактором журнала «Звезда», человеком известным и влиятельным. По моей просьбе он позвонил демократке Бэлле Алексеевне Курковой, и она обещала поговорить со мной о Собчаке. Куркова была тогда директором Петербургского телевидения и членом парламента — комбинация, абсолютно немыслимая на Западе из-за «конфликта интересов». Интервью с Курковой я считала важным. Она стояла у политической колыбели нашего героя, освещая в своей программе «Пятое колесо» его триумфальный путь наверх. В её руках имеются дюжины интервью, десятки репортажей. Бесценный материал, и — о удача! — я смогу получить к нему доступ. Вернувшись из гостей, я в тот же вечер позвонила Курковой. Наш диалог оказался нетривиальным: — Здравствуйте, Бэлла Алексеевна, извините за поздний звонок. Моя фамилия Штерн, вам говорил обо мне Яков Аркадьевич Гордин.
— Дa, здравствуйте.
— Я хотела бы с вами встретиться, если можно.
— По какому поводу?
— Вам разве Гордин не сказал? Поговорить о Собчаке.
— Я передумала, я не могу.
— Простите, а почему?
— Потому. Не могу, и всё тут. Это очень болезненная тема.
— Болезненная?
— Я не могу говорить об Анатолии Александровиче объективно.
— Бэлла Алексеевна, говорите субъективно, американским читателям будет очень интересно знать ваше личное о нем мнение.
— (Раздраженно.) А мне плевать на американских читателей! У нас свои проблемы! Вам нас не понять! А Собчака я никому не отдам. Я его сделала. Сделала тем, кто он есть сейчас.
— О господи, Бэлла Алексеевна, не волнуйтесь, ради бога! Можно мне хотя бы посмотреть ваши репортажи или интервью с Собчаком?
— Нельзя! Ничего нельзя!
Куркова бросила трубку. Вот так темперамент! Эти шекспировские страсти меня ошеломили." | | 12:00p |
Продолжаю Читаю дальше. Прямо "Театральный роман":"Рядом с приёмной Беляева находилась не менее роскошная приёмная Собчака. Инкрустированная дверь его кабинета была закрыта. — К сожалению, я не могу сейчас показать вам его кабинет, — сказал Юрий Михайлович. — У Собчака тоже заседание. — Как?! — взвыла я. — Лично Собчак, недосягаемый Собчак за этой дверью?! Миловидная молодая женщина, работавшая у окна за компьютером, вздрогнула и с ужасом уставилась на меня. — Позвольте вас познакомить,– церемонно сказал Нестеров. — Это референт мэра Собчака, Наталья Петровна. «Русские народные кафки» на глазах приобретали реальные черты. — Наконец всё прояснилось, — обрадовалась я. — Вы — Наталья Петровна Богословская. Не путать с Натальей Петровной Василевской. Очень приятно. В глазах Натальи Петровны промелькнуло беспокойство. Так настороженно смотрят на досрочно выпущенного из больницы психа. — Значит, офис Собчака находится здесь, в Мариинском дворце? А я думала, что в Смольном. — У Анатолия Александровича два офиса. — Где же он бывает большую часть дня? — Он курсирует, — флегматично сказал Нестеров, и Богословская ошпарила его гневным взглядом." | | 1:15p |
Пироги Не могу оторваться и остановиться, воспоминания Штерн интересней всего, наверное, мелкими бытовыми деталями, вот этими уменьшительными суффиксами в ресторане, услугами гостиничной парикмахерской - "для иностранцев 36 долларов, для местных - 20 рублей" и "А если приду как местная? - А приходите", постовые в Смольном сначала строго говорят, что фамилия в паспорте не по-русски написана и они "по-английски не читают", а в ответ на слова, что их школьных знаний должно хватить, чтобы прочесть Shtern, тут же со смехом отвечают, что они были двоечниками, и пропускают её. Или Людмила Штерн предлагает пресс-секретарю Собчака, одной из двух Наталий Петровн, зайти к ней гостиницу "Астория", а та спрашивает "А меня пустят?" Но моё сердце растаяло тут: "От себя Наталья Петровна тоже привезла мне подарки: детские книжки для внуков и клюквенный пирог из Смольного."
Пирог из Смольного это как кобальтовая сетка - вещь знаковая. В Смольном с советских времен была столовая и какая-то кулинария, там продавались пироги, считавшиеся исключительными, поскольку пеклись для начальства. Поскольку в Смольном бывали рядовые посетители по бюрократической линии, они норовили просочиться в эту столовую и при случае купить пирог. Как-то такой принесла домой мама. В 95-м году я работала в фирме, базировавшейся на площади Растрелли, и наши ушлые женщины периодически объявляли "Иду за пирогами! Сдавайте деньги".
Мне кажется, что "Штолле", как пионер пироговой индустрии у нас в городе, вырос оттуда - из смольненских пирогов. |
|