Культовый Журнал's Journal

Victoria's Secret Angels and Demons (3 серии) - часть 3

Ремарка: это не рекап сериала Хулу, это по большей части уже мои соображения по мотивам, создатели сериала больше сосредоточены на Эпштейне.

Впереди золотая эпоха "Виктория'c Сикрет". А пока еще 90-е: поднимается очередная волна феминизма и приносит новую, активную, и даже агрессивную сексуальность, в кино идут эротические триллеры про опасных женщин - "Основной инстинкт", "Разоблачение", "Тело как улика", "Щепка", "Связь", группа Spice Girls популяризирует девиз "Girl power", придуманный не ими, но тоже в 90-е, в 98-м разразился скандал с Моникой Левински, в том же году выходит "Секс в большом городе". А еще случается бум нижнего белья. 94-й год, с каждого биллборда смотрит грудь Евы Херцеговой в бюстгальтере конкурентов - WonderBra - под слоганом "Hello boys!".

Из каталогов "Виктория'c Сикрет" исчезает сам дух европейской Виктории и прочий фальшивый британский акцент. Секретов тоже больше нет. Есть ангелы в пуш-апе.

90-е - еще и время бурного расцвета визуальной рекламы, музыкальных клипов, глянцевых журналов и моды. Показы из скучной демонстрации нарядов избранному кругу покупателей превращаются в светские события, в шоу. На подиуме знаменитости - супермодели, в зале - еще больше знаменитостей. Фотографы снимают, пресса пишет, телевидение показывает.

Первое шоу ВС в 95-м еще маскируется под модный показ, хотя показывать там нечего - белый верх, черный низ, черный верх, белый низ, трусы и майки. Модели, даже очень известные, всё равно немного зажаты, а для антуража они почему-то в перчатках и с сумками.

С каждым годом выходы моделей становятся всё более театральными, а скудная одежда начинает походить на костюмы для ролевых игр, причем, это не то, что бренд продаёт в магазинах. Зритель, что в зале, что перед телевизором, ждет не новых коллекций халатов и трусов, а, как сказал один из гостей шоу 98-го года, красивых девушек, одетых в чуть больше, чем ничего.

В 99-м "Виктория'c Сикрет" первым проводит "стрим" в интернете, и 2 миллиона зрителей, побросав пульты от телевизора, бегут к компьютеру. Их шоу транслируют на гигантском экране на Таймс Сквер.

Векснер и Рэйзек понимают, что надо не просто пристроиться рядом с респектабельными домами мод с "показом", надо создать собственное шоу с блэкджеком и лифчиками. Это будет праздник, карнавал, где ходят все веселые и девушки танцуют голые. Как в Рио-де-Жанейро. Может, про Рио они и не думали, но так получилось, что именно бразильянки принесли бренду такой успех - Алессандра Амбросио, Изабель Гулар, Жизель Бюндхен и, конечно, Адриана Лима.

На показах выступают поп-звезды первой величины, всё блестит и моргает, никто уже не замечает, что то, в чем выходят модели, уже за пределами моды, вкуса и здравого смысла. Просто китч, как и их крылья. В какой-то момент это всё начинает напоминать сцену из "Апокалипсис сегодня", в которой девушки Плейбоя прилетают на вертолете поддержать боевой дух солдат.

А ведь это просто большой рекламный ивент. Зрители платят за билеты серьезные деньги, чтобы увидеть рекламу белья в реальной жизни.

Рэйзек в фильме заявляет в архивных интервью, что бренд выступает от лица женщин, потому что у них в руководстве много женщин и они знают, что им самим надо. Бывшие сотрудницы же говорят, что всё так, нас было много, но вот такая сексуальность на грани эротического журнала диктовалась мужчинами, тем же Рэйзеком и Векснером. Причем Векснер, румяный благообразный старичок и любитель Ротко, женившийся в 55 лет и то, непонятно из каких соображений, видел во всех этих тонгах и бикини прежде всего коммерческий продукт, но sex sells, как известно. Рэйзек же отвечал за образную и визуальную сторону бренда - чтобы продать трусы, надо сначала продать саму идею сексуальности в понятных картинках. И когда в компании встал вопрос, а что именно для женщин секси, каков рецепт, Рэйзнек дал понять, что все рецепты можно найти в "Плейбое".

Женщинам внушали, что они хотят быть сексуальными для себя, а значит, для Него, в том смысле, что их самооценка повышается, когда мужики вокруг падают и сами в штабеля укладываются (замечу, что эта формула прозвучала при другом общественном строе и задолго до всякой Виктории с её секретами). А для этого надо покупать-покупать-покупать белье. С каждой покупкой, как их убеждали, они становятся на шаг ближе к идеалу - к девушкам на сцене в окружении штабелей. У вас уже столько общего с Адрианой Лимой - трусы и лифчик.

Но мужчины тут ровно такие же жертвы обмана. Им показывали красавиц, которых 10 штук на миллион, а единственный шанс с ними встретиться - полистать каталог ВС в туалете.

Правда, дальнейшие скандалы с Вайнштейном и Эпштейном доказали, что у некоторых шансов было намного больше. Очень богатые мужчины получали возможность не только встретиться, но и потрогать, как грицца, своими руками.

Действительно вот такое представление о сексуальности и свободе резонировало с общественным запросом в нулевые, идеологически и эстетически. Это считалось хорошо, и это считалось красиво. "Виктория'с Сикрет" не только влился в общий культурный контекст, бренд сам стал явлением и объектом поп-культуры.

Руководство ВС заявляло "Мы продаем фантазии". Майкл Бэй снимал рекламу для кампании 2009 года "A Thousand Fantasies". На шоу показывали бюстгальтеры в драгоценных камнях со словом "Фантазия" в названии.

А потом концентрация этих фантазий достигла такого уровня, что покупательницы осознали, что они не просто не достижимы и не радуют, а унизительны. Им навязали образ женщины, которая не рожает, не стареет, не воспитывает детей, не работает, не болеет, у неё нет ПМС, она не писает, не какает, она ходит полуголая на каблуках и машет крыльями. Она - машина для укладывания мужчин в штабеля. Других занятий и интересов у неё нет.

Самооценка, опять же, не растет, она обваливается - я никогда не буду вечно молодой, я никогда не буду двухметровой худощавой красавицей с весомой грудью, и вообще от хождения на каблуках у меня ноги болят. Я не хочу, чтобы вокруг меня падали какие-то люди, я хочу, чтобы от меня отстали с сексуальными желаниями, переходящими в харрасмент, нереалистичными стандартами и требованиями. Хочу расстегнуть застежку лифчика и пуговицу на брюках, вытянуть ноги и расслабиться - вот моя персональная фантазия. Не хочу быть царицею морскою, я хочу быть собой.

Но боссы "Виктории" этого не замечали, они повышали градус назойливой праздничной объективации.

А мы еще не упомянули подростковый саб-бренд PINK, заработавший в полную силу в 2007-м, он был нацелен на следующее поколение - на миллениалов с интернетами, которых потом передадут в нежные руки "Виктории". На деле та же сексуализация, но уже несовершеннолетних. Тут лучше антирекламы, чем дело Эпштейна, и не придумаешь.

C 2011-го зрительская аудитория ежегодного шоу ВС драматически уменьшается, и в 2018-м бренд объявляет, что больше не будет проводить показ. С 2016 падают продажи, ВС прекращает выпуск бумажного каталога, и через два года рыночная стоимость акций ВС теряет 40%. В 2020-м Векснер продает "Викторию" со всеми её тёмными секретами.

Падению сопутствует множество событий и скандалов, мелких и крупных, социальные сети тоже вносят свой вклад в изменение ландшафта, потом еще пандемия. Перечислять всё - трех постов не хватит. Но главное - времена меняются, а с ними - общественные настроения. ВС проигнорировал эти изменения. Это если говорить только об имидже и стратегии бренда. А ведь история Джеффри Эпштейна - это штука похуже маркетинговых ошибок. Это глобальный репутационный ущерб. И там столько грязи еще не перекопано, что конспирологам надолго хватит. Тут у пиццагейта есть самый что ни на есть реальный прототип.

И вот сейчас, в 2023-м новые владельцы перезапускают шоу и рекламную кампанию. Теперь у нас будет разнообразие, - показывают они картинки, - у нас будут немолодые и даже толстые супермодели, как вы просили (женщины просили не этого, но уж как получилось). Всё будет по-новому, но с крыльями, куда ж без крыльев.

Мне сдается, что не взлетит.

Но это там, где-то в мире. У нас неутомимая Стрелец советует "тренировать навык красиво раздеваться" с отечественным производителем белья (кстати, не увидела обязательной теперь маркировки, что это рекламный пост). Да мы одеться-то толком не успели...

Конец.