И вот в Стамбуле вечер наступает. Все турки пьяные вповалочку лежат. И, вывернув желудки наизнанку, они, как черти бешено кричат: "Али-Баба, ты посмотри какая женщина! Она танцует, чарует, смеётся и поёт! Ещё немного про стамбульских больших прекрасных собак, которые везде лежат и спят на газонах. Попадаются собаки не очень мусульманские: я видел, как муэдзин запел и у собаки морда задёргалась. В Стамбуле, кстати сказать живут 15 млн. человек и он на 1700 лет старше Москвы.
ЧТО БЫЛО В МОЁМ ЖУРНАЛЕ ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ И УЖАСАЮЩИЕ СТИХИ СОФЬИ КУПРЯШИНОЙ.
Я был не лебедем.
Я был струбцином,
Когда сирень без памяти цвела,
Я был простым советским Сарацином,
В Путивле отливал колокола,
Колол дрова, ходил на двор мочиться,
Встречал зарю, мечтая о пайке,
Когда меня приметила волчица
С селедкою и водкою в руке.
Я уступил. На ней была щетина.
Ей было сорок или пятьдесят.
И пахло от нее говном и псиной, -
Но зовы плоти - чем я виноват!
Она меня трепала за ушами
И говорила: "Худенький, сынок!"
А я следил за сахарными вшами,
Что лезли на ее седой лобок.
Мы выпили по утру. Похмелились.
Она была родная, словно мать.
В сетях плотицы трепетные бились,
И я ей помогал белье стирать.