Но почему они на других-то такое отношение переносят? Ума не хватает?
Нет, конечно, не буду вас обманывать, тщеславие свербит и говорит: "Ты - вот - тысячником не стал, а они стали". Тогда ты становишься тысячником. И тщеславие замолкает (потому что оно все-таки умное и чувство соразмерности у тщеславия тоже есть - ставить задачу стать двутысяником, трехтысячником, полуторатысячником - это уже совсем смешно. Ты ему доказал и точка).
И, докладываю я вам, быть тысячником - довольно большое неудобство. Начинаешь сам себя цензурировать. Обычно произвольно. ЖЖ тысячника превращается из дневника, написанного для себя, в дневник, написанный, чтобы никого не обидеть. Совсем другой жанр. Обратите внимание, даже мой добрый френд langobard, который себя в ранге многотысячника чувствует свободно и естественно (я так не умею и лангобарду сильно завидую), все-равно оказывается вынужден завести другие эккауанты для того чтобы писать то, что не может себе позволить писать тысячник (а не тысячник вполне может).
От всех этих (довольно постыдных) соображений я сейчас избавлен. Старые записи (вечное спасибо Вербицкому)и комменты восстановлены. Пишу, что хочу, без оглядок на аудиторию. Свои взгляды донощу до людей, как и положено, в офф-лайне - там совсем другая аудитория. Там жизнь, настоящая, а не ходульная. Там борьба. Там получается (очень-очень редко) и не получается (в ежедневном режиме) сделать мир лучше. Там море, горы, солнце, любовь и ненависть, дети и воспоминания.
Так повторяю свой вопрос - откуда у этих интернет-жителей такое мнение о том, что (а) мне жаль эккаунта в жж (все тексты которого полностью, повторюсь, восстановлены), (б) я не могу стать тысячником еще раз, если бы захотел, вернув всех френдов, (в) быть тысячником приятно И ПОСЛЕ того, как потрафил тщеславию?
Ей-богу, странные какие-то люди... Что же у них в реальной жизни то происходит?
"Я хочу попросить вас только об одном. ... когда вы думаете о социализме в Китае, пожалуйста, не забывайте, что есть очень много влиятельных людей, которым критически важно, которые материально заинтересованы в том, чтобы вы думали, что в Китае нет социализма, что у рабочих нет альтернативы в реальном мире и нет надежды, кроме как приспособиться к существующему обществу и добиться персонального успеха в рамках существующей социально-экономической системы. Людей, материально заинтересованных в обратном, же нет"
Tags: Народный Китай, диалоги
сущность людей, учит, что есть люди ночного тумана, есть люди яркого
дня. Над первыми непреодолимую власть имеет луна, над вторыми - солнце.
Такое различие знаменитый дервиш объясняет часами рождения: лунными или
солнечными, - какая из этих двух взаимопротивостоящих и
взаимопротивоборствующих планет первой проникнет своими лучами в кровь
новорожденного, той он и останется верен до конца жизни. От луны кровь
человека получает прохладность, от солнца - кипучесть и жар;
соответственно этому и духовное зрение, которым он объемлет мир вокруг,
бывает либо лунным, либо солнечным. В первом случае оно затуманено
дымкой, придающей всему оттенок тишины и грусти, когда все, даже сейчас
перед глазами стоящее, воспринимается человеком как отзвук из прошлого,
словно бы он живет второй жизнью, что повторяет первую, но повторяет как
сон; во втором случае оно переполнено ярким, победоносным светом: все
видно, все ясно, все живет вечно - ничто не уходит бесследно, все
движется и кипит, блещет самоцветной радугой; здесь властвует Жизнь, ни
с кем ничего не деля, ничего не уступая ночи, сохраняя все для себя,
требуя каждую минуту жертвы от своего избранника - с тем чтобы в
следующую минуту с царственной щедростью отблагодарить его тысячекратно;
здесь потребны человеку неослабные усилия разума и жаркое горение души!
Жить в этом бурливом потоке света и блеска, движения и гула - не легко,
зато для души многоприбыльно, в смысле тех высоких наград, которыми
Жизнь одаряет своих верных и преданных; здесь нет вчерашнего дня, только
всегда, неизменно - сегодняшний, нет слова "был", только - "есть";
значит, для смерти, область которой - ничто, двери сюда закрыты!"
Tags: цитаточка
очень человечкам эта совершенно непедагогичная шутка нравится!
В Ливии новая власть боится своего народа24 ноября 15:05 Около семи тысяч человек держат в тюрьмах в послевоенной Ливии. ООН рассказала о пытках заключённых. Комментирует научный руководитель Института прикладного востоковедения Саид ГАФУРОВ. |
– Новые власти боятся своего народа. Потому и начали репрессии.
В отличие от широко распространённого мнения, при Каддафи политзаключённых было очень мало. Этого старались избегать. Противники режима просто исчезали. И это было одно из главных обвинений, предъявленных полковнику Каддафи.
Если человека и пытали, то он уже не выходил из тюрьмы. Пропавшего человека объявляли в розыск и обещали искать. Так решали проблемы с конкретным человеком, с которым не удавалось договориться. Или против кого действовали из мести или по другим соображениям.
Сейчас ситуация совершенно иная. Власть хочет запугать народ, запугать сопротивление, запугать тех, кто хотя раньше и не был с Каддафи и лоялистами, теперь начинает думать о сопротивлении, когда видит тот беспредел, что происходит.
Насилие – совершенно обычная практика любой хунты, пришедшей к власти в результате военного переворота. А в Ливии произошёл именно он, никакой демократией здесь не пахнет.
Никаких выборов нет, люди провозглашают себя министрами. Ведут между собой торг, договариваются. И держатся фактически только на страхе.
Это вполне рациональная логика, которой должны следовать люди, пришедшие к власти при помощи грубого насилия. Чтобы исключить массовое недовольство, массовые протесты, они вынуждены идти на устрашение населения.
История показывает, что в общем случае это работает. В Латинской Америке много раз, Муссолини, Гитлер…
И в Европе это очень хорошо понимают. Так как здесь разговор идёт про большую нефть и про большой газ, скорее всего, к насилию будут относиться лояльно и толерантно.
Но устрашение и насилие, которыми хотят запугать народ (особенно ту часть, что не была готова к войне, но готова взяться за оружие после достижения некоего предела, когда люди будут вынуждены сопротивляться, сочтя, что терпеть далее невозможно), могут вызвать разные следствия.
Страх действительно очень сильно отдаляет этот предел. Нормальный человек, особенно в ливийских условиях, беспокоится и заботится о своей семье. И страх как оружие против масс очень эффективен. Но когда терять больше нечего, когда нет, например, семьи, тогда человек берётся за оружие.
Думаю, в Западной Европе политику насилия будут скрыто приветствовать, а формально объявлять необходимыми мерами против нарушений безопасности. Будут говорить, что у хунты (которая у власти под названием Переходного национального совета) нет другого выхода.
Но, по всей видимости, действительно другого выхода нет. Потому что иначе их сметут. И начнётся опять война.
Однако насколько власти будут в состоянии проводить эту политику запугивания в надлежащих масштабах? Потому что среди них нет единства. И в общем-то, не факт, что всё у них получится как задумывают.
Меры запугивания, с одной стороны, конечно, запугивают. Но с другой стороны, если уже есть большое количество людей, готовых взяться за оружие, то они возьмутся.
Трудно на нынешнем этапе оценить степень эффективности грубого запугивания – может сработать, но может сработать и в противоположную сторону. Усилив сопротивление.
В условиях, когда нет единства среди самого правительства, которое само себя провозглашает, то неизбежно появятся люди, сами готовые возглавить движение сопротивления. Они вольются в него, если их нынешние лидеры останутся в новом правительстве не у дел. Можно сделать три главных вывода:
1. насилие – естественное решение для власти, не пользующейся поддержкой народа («пускай боятся – лишь бы уважали»);
2. это эффективное оружие, как мы знаем из исторического опыта;
3. но это может не только усилить, но и ослабить хунту. Хотя более вероятно, что на данном этапе запугать народ можно.
Но насколько я знаю ливийцев, у меня есть ожидание, что у многих будет стремление взяться за оружие и присоединиться к сопротивлению. А автоматы там сейчас есть почти у всех.