Куда газуют Россия и Китай

10.06.2014 12:01

Масштабный визит Владимира Путина показал крепнущие связи России и Китая. Страны заключили много важных соглашений. Особенное внимание, конечно, привлек контракт века на поставку газа. Однако его подробности так и остались неизвестны широкой публике. О деталях переговоров Москвы и Пекина и других итогах визита Владимира Путина в Поднебесную в прямом эфире видеоканала Pravda.Ru поговорим с известным китаистом, доцентом ВШЭ Михаилом Карповым.

— Какие, по вашему мнению, основные итоги визита Владимира Путина в Китай? Это действительно мощный прорыв или обычные переговоры?

— Есть такое понятие: "метаться". Но такое метание в сторону Китая объяснимо. Его можно называть прорывом. Я думаю, возможно, начинается разворот России в сторону Китая. Может быть, и нет. Как бы алмазом в короне этого визита, несомненно, является известный газовый контракт на 400 миллиардов — крупнейший, действительно, огромный контракт. Но вокруг него уже сейчас достаточно большое количество разных оценок. Мне кажется, этот контракт сам по себе в каком-то смысле является неким образом того, что это за визит.

Мы находимся в достаточно сложных отношениях с нашими западными партнерами. Мы видим и опасаемся возможных дальнейших санкций. В этой ситуации нужно диверсифицировать наши экономические связи, в том числе по поставкам углеводородов. Поэтому и происходит закономерная попытка разворота на Восток.

Правильное направление, но есть много вопросов. Ведь контракт готовился в течение почти 10 лет. И в течение уже многих лет говорили о том, что не сходимся в цене. В коммюнике первого дня визита Владимира Путина в Пекин тоже нет этого соглашения, и акции Газпрома падают. В экспертном сообществе выставляются отметки чуть ли не 4 с минусом за этот визит. Но на следующий день, в 4 часа утра по пекинскому времени, когда Владимир Владимирович и Си Цзиньпин еще спят, приходит сообщение, что подписан контракт.

— Кто-то заработал сумасшедшие деньги на акциях. Говорят, в эти дни торги были на больших оборотах.

— В этом нет никаких сомнений. Я думаю, что заработали и тогда, когда пошла информация, что нет этого контракта, и потом, когда пошла информация, что контракт подписан. Это само собой. Но тут же начались разговоры о цене. Потому что в цене не сходились 8,5 лет. И сейчас цена остается коммерческой тайной. Ее уже начали рассчитывать, исходя из общей суммы, объемов, других договоренностей и предположений. Я уже слышал четыре варианта цены: 350, 357, 380, 388. Разброс мнений довольно большой, и у меня даже такое впечатление: может быть они действительно до сих пор не договорились о цене?

— Но ведь цена вообще никогда не бывает стабильной. А расчет формулы цены на газ — это толстая книжка, с пояснениями — 10 толстых книжек. Потому что туда входит, например, температура газа, объем, химический состав, плотность метана, доля бутана, доля загрязняющих веществ и многое-многое другое. Все это учитывается, рассчитывается…

— Совершенно верно. И все это привязано к цене на нефть. И что там будет через четыре года, когда этот газ начнет поставляться, никому неизвестно.

— Так как точная цифра может быть известна сейчас? И понятно, что они говорят "коммерческая тайна", потому что невежливо сказать: "Вы все равно не разберетесь". Может быть все эти нюансы даже в Газпроме знают человека три-четыре…

— Возможно.

— Есть еще такой интересный момент. Многие считают, что мы живем в начале периода глобального переформатирования мирового глобального рынка. Сейчас цены на газ в США около 100 долларов, в Западной Европе порядка 350, в Японии — 700. Но начинается процесс глобализации, и что будет дальше с ценами, каким станет газовый рынок, пока непонятно. И этот визит важен, как элемент формирования, один из решающих моментов, который сформирует будущее. Так ли это? Насколько Россия и Китай формируют будущее газового рынка и вообще глобальное будущее?

— Согласен с вами. На газовом рынке, наверняка, будет происходить некое переформатирование. Учитывая вышесказанное, думаю, это правильно. Путин в силу очень многих причин не мог вернуться из Китая без этого контракта. Он мог бы вернуться без других контрактов, но не без газового. Потому что, я думаю, им была дана в каком-то смысле политическая отмашка. Это касается не только газового аспекта. Россия и Китай, действительно, формируют будущее для своих стран и всего мира.

— А по сравнению с США, Японией, Европой, Африкой, какое место мы занимаем по влиянию на глобальное развитие?

— Ну, это все очень по-разному. Конечно, Африка стабильна в своей нестабильности. А все остальные перечисленные игроки — они в высшей степени нестабильны и также формируют общий завтрашний день.

— А какие, на ваш взгляд, перспективы у Индии? Она может обогнать Китай?

— Индия неплохо развивается, но думаю, что Китай в целом она не обгонит. Хотя по ряду аспектов она уже сейчас обгоняет Китай. Например, с точки зрения потенциальной системной стабильности там, на мой взгляд, положение лучше. Я имею в виду глобальные вещи. Китайская модель экономического роста себя в значительной степени исчерпала. Чтобы переходить к другой модели роста, ориентированной на потребителя, неизбежно потребуется либерализация финансовой системы и других сфер.

— Или сворачивание НЭПа?

— Или сворачивание НЭПа, а это — уже огромная системная нестабильность. Мне доводилось бывать и работать и в Китае, и в Индии. А Индия, имея очень много, с точки зрения системной стабильности, моя личная точка зрения, Индия уже сейчас опережает Китай.

— Возможна война Китая с Индией?

— Нет, я думаю.

— А война Китая с Вьетнамом будет?

— Нет, в обозримом будущем нет.

— А что за погромы китайцев были непонятные?

— Так это периодически происходит, не только во Вьетнаме. По всей Юго-Восточной Азии периодически китайцев громят. Это такая внутренняя, что называется, ксенофобия местная, локальная.

— Как Китай к этому относится?

— Думаю, Китай к этому относится так же, как ко многим другим вещам. Когда это ему выгодно использовать, он будет это использовать. Когда не выгодно, не замечает. Я думаю, сейчас Китаю это ни к чему.

— Половина людей говорят, что совершенно точно знают, что следующий далай-лама родится на территории Тибета, а другая половина говорит, что совершенно точно, в каком-то из монастырей на северо-востоке Индии. Где родится следующий далай-лама?

— Ну, здесь я ничего сказать не могу. Может быть, и там, и там родится. И тут начнется спор, кто из них главный. Вот, поэтому я думаю, что мы с Китаем определяем в значительной степени будущее, Но, к сожалению, мы определяем ее не с точки зрения нашей системы стабильности, с точки зрения нашей общей системной нестабильности.

— Что важнее стабильность или прогресс?

— Прогресс. Но стабильность тоже важна.

— Безопасность важнее экономики?

— Прежде всего, нужно правильно, адекватно оценивать угрозу национальной безопасности. Я скажу банальную вещь: здесь нужно найти некий оптимальный баланс. Это очень трудно, но без этого никуда.

Подготовил Юрий Кондратьев